Версия для печати

Удивительное явление природы: Александр Дюма

Библиографический указатель. Курган, 2022

Дюма сделал для Франции больше, чем Наполеон. Хотя бы потому, что Наполеон давно угомонился, а Дюма до сих пор веселит и развлекает нас.

Александр Дюма считается культовой фигурой в мировой литературе. Невероятная творческая плодовитость, благосклонность дам, успех, долги, приключения – именно этими словами можно описать жизнь писателя. «Это не человек, а сила природы», - восхищались Дюма его современники.

Английский драматург Уоттс Филлипс, знавший Дюма в его дальнейшей жизни, описывал его как «самое великодушное, великодушное существо в мире. Он также был самым восхитительно забавным и эгоистичным существом на земле. Его язык был подобен ветряной мельнице – однажды приведенный в движение, вы никогда не знаете, когда он остановится, особенно если темой был он сам».

Семья писателя

Александр Дюма родился 24 июля 1802 года в небольшом ста­ринном городке Вилле-Коттер в 75 километрах к северу от Парижа. В четыре года он ли­шился отца, но мать воспитала его в безграничной любви и уважении к тому, кто даровал ему жизнь. Отец стал для Александра Дюма его кумиром, божеством. Поз­же, у одра умирающей матери, он поклянется ей в том, что отомстит за отца, прославив его имя на всю Францию.

От отца мальчик унаследовал не­дюжинную физическую силу, а от деда-маркиза - любовь к авантюрам. В пятнадцать лет Александр оставил учебу в коллеже Вилле-Коттере и стал рассыльным у нотариуса, чтобы не сидеть на шее у матери. Через не­сколько месяцев он пешком ушел в Париж, твердо вознамерившись раз­богатеть. У него хороший почерк и слог, он «знает жизнь» - почему бы не попробовать себя в драматургии? Ни один театр не принял к поста­новке его пьес, зато герцог Орлеан­ский (будущий король Луи-Фи­липп), мельком увидав рукописи от­верженных произведений, восхи­тился каллиграфическим почерком и взял автора к себе на службу.

Романы Александра Дюма стали самыми читаемыми книгами во Франции еще при жизни писателя. Но чем большего успеха добивался писатель, тем сильнее становились нападки критиков и карикатуристов по поводу африканских корней писателя. Его называли «черным тропическим сорняком на литературной ниве Франции». Обычно писатель не обращал внимания на расистские оскорбления в свой адрес, но если совсем уж доставали, выручало чувство юмора. Один из завсегдатаев литературного салона, дерзнувший пошутить на эту тему, в частности, получил от Дюма такой ответ: «Мой отец был мулатом, моя бабушка была негритянкой, а мои прадедушки и прабабушки вообще были обезьянами. Моя родословная начинается там, где ваша заканчивается».

История рода знаменитого писателя и впрямь не менее увлекательна, чем его романы.

Бабушка Александра Дюма бы­ла чернокожей рабыней из Сан-Доминго, как в колониальные вре­мена назывался остров Гаити, быв­ший в XVIII веке одной из богатей­ших колоний Французской империи.

О внешности бабушки Александра Дюма в точности ничего неизвест­но. Однако можно предположить, что она была хороша собой - в донесе­нии бывшего королевского прокуро­ра, господина де Шовиноля, живше­го в Джереми, сохранились сведения, что за девушку была дана хорошая цена золотом. Нового ее хозяина все знали, как Антуана Делили. Позже дотош­ные исследователи установят, что имя «Антуан Делиль» - вымыш­ленное, и скрывался за ним мар­киз Александр-Антуан Дави де ля Пайетри. Этот человек и стал дедом Александра Дюма.

Родился он 26 февраля 1714 года в нормандской деревне Бельвиль-ан-Ко и был первенцем в знатном семей­стве, где кроме него, появились еще двое сыновей - Шарль-Анн-Эдуард и Луи-Франсуа-Терез. Пайетри бы­ли небогаты, и все три брата реши­ли искать счастья на военной службе. Средний. Шарль-Анн-Эдуард, всту­пил в колониальный полк и отпра­вился на Сан-Доминго, где разбогател, удачно женившись на дочери сахарно­го плантатора. Позже немалый доход стала давать Шарлю и работорговля, считавшаяся делом почтенным, и, как сказал тогдашний министр финансов Кольбер, «полезным для развития фран­цузского коммерческого флота».

Маркиз Александр-Антуан Дави де ля Пайетри

– дед Александра Дюма

В 1738 году, после участия в Войне за польское наследство в Польше, к нему и перебрался старший брат Александр-Антуан, за которым еще с молодости закрепилась репутация отчаянного мота, кутилы и бабника. В отличие от Шарля, он не считал коммерцию достойной благородного дворянина, бездельничал, постоянно тянул из брата деньги и тут же спу­скал их на развлечения и распутную жизнь. Рано или поздно это долж­но было привести к скандалу, что и произошло, закончившись до­вольно унизительно: младший вы­порол старшего, словно тот был его невольником. В ту же ночь Александр-Антуан сбе­жал с плантации, прихватив с собой чернокожую любовницу Катэн и еще трех рабов. Погоня, предпринятая Шарлем, которого больше волновала потеря движимой собственности, чем судьба брата, ничего не дала - бегле­цы бесследно скрылись в джунглях.

Много лет спустя, когда Александр-Антуан покинул остров и вернул­ся во Францию, зять Шарля, граф де Мольде, нанял следователя (того са­мого господина де Шовиноля), из за­писки которого станут известны неко­торые подробности жизни маркиза де ля Пайетри после побега с фермы брата.

Проделав многодневный путь через заросшие густым лесом горы, отделяв­шие центральную часть Сан-Доминго от юго-западной, Александр-Антуан и его спутники добрались до Джереми. Продав рабов, принадлежавших когда-то брату, он купил небольшую ко­фейную плантацию на окраине горо­да, в деревеньке Тру Бонбон, где по­селился с новой наложницей, ради которой бросил рабыню Катэн, бе­жавшую вместе с ним с плантации Шарля. Мари-Сессета, а это была именно она, сумела очаровать марки­за и стала заправлять в его доме, как хозяйка, за что получила прозвище «Marie Dutas» - «Мари из усадьбы». По семейному преданию, Антуан да­же женился на ней, но скорее всего, это миф - ни единой записи о подобном браке не сохранилось.

Мари-Сессета родила Александру-Антуану четверых детей - двух дево­чек и двух мальчиков, старший из ко­торых, появившийся на свет 25 марта 1762 года, был назван двойным име­нем Тома-Александр, одно из кото­рых - Александр - будут носить все его потомки, в том числе и знамени­тый писатель.

«Мой отец впервые увидел мир в пре­краснейшей части чудесного остро­ва, который лежит в лучшем из за­ливов, где воздух так чист, что, как говорят, там не может жить ни од­на ядовитая змея», - писал Александр Дюма, явно идеализируя место рождения отца.

На самом деле Джереми был убогим городком, меньше и ху­же других на острове. Строительством общественных зданий здесь никто не занимался, и их явно не хватало. Католический приход, например, сни­мал помещение в частном доме, дру­гую половину которого занимал коро­левский пороховой погреб.

Тома-Александр Дюма

- отец писателя

Несмотря на кофейный бум, де­ла на плантации в Тру Бонбон шли из рук вон плохо. «На первых порах господину Делилю везло, однако, за­нявшись фермерством, которое при­носило ему скудный доход, да еще сде­лав это в плохой компании, он не мог долго рассчитывать на удачу» , - до­кладывал графу де Мольде его сле­дователь. Мало того, что Александр-Антуан оказался неважным плантато­ром, тайфун, который пронесся над островом в 1772 году, вконец разо­рил его хозяйство. Рабы, воспользовавшись неразберихой, возникшей из-за природного бедствия, разбежа­лись, а жизни тех, кто еще оставался на плантации, унесла эпидемия дизентерии.

Неоплаченные долги в десять раз превышали стоимость всей собствен­ности на острове, и, в конце кон­цов, рассудив, что проще все бро­сить, чем противостоять судьбе, неу­дачливый плантатор решил вернуть­ся во Францию. На родине, поми­мо прочего, он надеялся собрать хоть какие-то крохи наследства, а, главное, вернуть себе титул маркиза, перешед­ший после родителей к среднему бра­ту Шарлю, а с его смертью, к семье его дочери. Так что прибытие во Францию дядюшки, которого давно не числили в живых, для племянницы стало до­вольно неприятным сюрпризом.

Во Франции Александр-Антуан появился один. Рожденные от него Мари-Сессетой дети остались на Гаити - чтобы собрать денег на дорогу, маркиз продал их коло­нисту, некоему мсье Каррону, ого­ворив право выкупа четырнадцати­летнего Тома-Александра, к которо­му был привязан больше всего. Как сложилась дальнейшая судьба бабуш­ки Александра Дюма, Мари-Сессеты, неизвестно. По одним сведениям, она умерла во время эпидемии, по дру­гим, после Великой Французской ре­волюции, когда Учредительное со­брание приравняло негров и мулатов к белым,- получила свободу вместе с другими гаитянскими невольника­ми. Ни ту, ни другую версию, к со­жалению, подтвердить невозможно. А вот обещание выкупить старшего сына маркиз выполнил, юноша полу­чил свободу и был отправлен на ко­рабле в Гавр. В декларации судового груза он значился под именем «раба Александра», принадлежащего «лей­тенанту Жаку-Луи Русселю», что бы­ло необходимой уловкой, позволив­шей беспрепятственно ввезти маль­чика во Францию.

30 августа 1776 года юноша со­шел с корабля в Гавре, откуда его вначале привезли в Нормандию, где Александр-Антуан признал его своим незаконнорожденным сыном и записал под именем Тома-Александр Дави де ля Пайетри.

Через два года отец и сын пере­брались в Сен-Жермен-ан-Ле, горо­док на западе от Парижа, где старе­ющий маркиз зажил на широкую но­гу, предаваясь развлечениям, и тран­жиря состояние племянницы и ее му­жа, графа де Мольде, которых «ми­лый дядюшка» сумел неплохо обла­пошить. Но о сыне он заботился по-отечески, сделав для него лучшее, что мог - не испортил ни славный ха­рактер, ни благородную душу юно­ши. «Среди утонченной молодежи того времени, - напишет позже сын Тома-Александра, - Файеттов, Ламетов, Дийонов, Лозунов, которые были его товарищами, мой отец вел жизнь сы­на истинного дворянина».

Надо сказать, в Париже в кон­це XVIII века судьба Тома-Александра была не уникальна - знатные фран­цузы, возвращавшиеся из колоний, нередко привозили во Францию сы­новей-мулатов. В светском обществе из-за уважения к отцам их прини­мали довольно лояльно, хотя ровней все же не считали. Не всегда гладко складывались отношения с «истинны­ми французами» и у сына негритян­ской рабыни Тома-Александра. Зато у парижанок, как вспоминали совре­менники, экзотически красивый, вы­сокий, могучего телосложения юно­ша, с аристократично-изящными ки­стями рук, явно пользовался успехом.

14 февраля 1786 года Александр-Антуан, которому было уже 79 лет, весьма неразумно узаконил отноше­ния с экономкой и любовницей, трид­цатидвухлетней Франсуазой Элизабет Рету. Та, видимо, хорошо знала, что делает - четыре месяца спу­стя старик умер, и шустрая эконом­ка была объявлена его наследницей. Богатства, правда, ей это не принес­ло - поместье в Нормандии, на кото­рое она рассчитывала, оказалось пол­ностью заложено. Пытаясь получить хоть что-то из отцовского наследства, чтобы выкупить сестер и брата, Тома-Александр начал тяжбу с мачехой, но и его хлопоты оказались пустыми.

Маркиз доживал на свете последние дни, когда 2 июня 1786 года Тома-Александр заявил о желании стать сол­датом драгунского полка королевской гвардии. Разговор закончился сканда­лом - отец запретил порочить сол­датской службой аристократическое имя де ля Пайетри. И тогда упрямец, решивший все равно поступить по-своему, записался на службу как «сын Антуана и Мари-Сессеты Дюма».

Жизнь тогда была мирной, военная служба необременительной, и от ску­ки королевские драгуны пускались в сомнительные похождения или дра­лись на дуэли. Тома-Александр, обладавший незаурядной физической си­лой, «развлекал» сослуживцев тем, что ухватившись за балку конюшни, зажимал лошадь в шенкелях и под­тягивался вместе с нею. Или, засу­нув по пальцу в четыре ружейных ду­ла, поднимал их одновременно на вы­тянутой руке.

Впрочем, это было куда легче, чем доказать отцу красавицы Мари-Луизы Лабуре, что он достоин ее руки. Мари-Луиза была дочерью хозяина гостини­цы «Щит» в городке Виллер-Котре, в которую драгуна-мулата определили на постой. Узнав о том, что молодые люди влюбились друг в друга, мсье Лабуре долго бушевал, но со време­нем сдался, лукаво выдвинув усло­вие: свадьба возможна лишь после того, как Дюма получит чин капрала.

Требование будущего тестя бра­вый драгун даже перевыполнил - после взятия Бастилии 14 ию­ля 1789 года успешную военную ка­рьеру во Франции делали быстро. Происхождение, пусть в жилах Дюма текла лишь половина крови рабыни-негритянки, закономерно привело его на сторону революции, покорившей юношу идеями всеобщего равенства и братства. Его заметили, и уже в ок­тябре 1792 года Тома-Александр по­лучает письмо за подписью временного военного министра: «Сим изве­щаю Вас, сударь, о Вашем назначении на вакантную должность подполковни­ка кавалерии Легиона свободных аме­риканцев...» (американцами в Париже называли всех выходцев из француз­ских колоний).

Мсье Лабуре, приятно удивленный таким поворотом дел, окончательно сдался, и той же осенью, 28 ноября 1792 года, Тома-Александр и Мари-Луиза обвенчались. Но уже через пару недель молодому мужу пришлось от­правиться вдогонку за полком, оста­вив дома беременную супругу.

Далее события развивались еще стремительнее. В 1793 году Дюма про­изводят в генералы, затем в дивизи­онные генералы и назначают на пост главнокомандующего Пиренейской армией. О его силе и храбрости сла­гали легенды, которые, как ни уди­вительно, вовсе не были вымыслом. Всю Францию, например, обошел рассказ о том, как, штурмуя австрий­скую крепость, Дюма одного за дру­гим перебросил своих солдат через ча­стокол, которым она была обнесена. Или как один захватил в плен 13 вражеских стрелков.

Катрин Лабэ –

мать Александра Дюма

Славился Тома-Александр не только смелостью, но и добротой. Однажды, когда в деревне должны были казнить крестьян, пытавшихся уберечь от пе­реплавки церковный колокол, генерал их освободил, а гильотину велел разо­брать на дрова.

О том, какую «заботу» проявил Наполеон о боевом товарище, хорошо известно. По пути домой судно дало течь и пристало в порту Неаполя. А так как Неаполитанское королевство находилось в состоянии войны с Францией на стороне Австрии, Дюма оказался в тюрьме. Наполеон не предпринял ни единой попытки помочь, и лишь в апреле 1801 года, уже став диктатором, по случаю примирения и, возможно, под давлением бывших сослуживцев Черного дьявола, обменял его на захваченного французами австрийского генерала Мака. Но это был уже другой человек. В тюрьме Дюма целенаправленно травили ядами, и хо­тя от смерти его спасло необычайное здоровье, из тюрьмы он вышел почти глухим, ослепшим на один глаз, изуве­ченным и полупарализованным.

Жить было не на что. Генерал Дюма просит Наполеона принять его на служ­бу, но в ответ тот, почти неприкрыто на­смехаясь над тем, что Тома-Александр родился рабом, цинично предлагает ему подавить восстание негров в Сан-Доминго... Отказывает Наполеон быв­шему соратнику и в пенсионном содер­жании, более того, запрещает даже упо­минать его имя - втайне он всегда за­видовал популярности Дюма в армии, которая, как считал, не должна любить никого, кроме него.

Больной генерал умер в 1806 году, оставив жену и двух детей практически без средств к существованию. Сыну, родившемуся в 1802 году и названно­му в честь отца Александром, было тогда всего четыре года. Будущий пи­сатель был еще слишком мал и роди­теля знал мало. Тем бережнее он помнил, что рассказывала мать, а Мари-Луиза вспоминала о муже постоянно, не переставая любить его и после смерти. «Я боготворил отца, - напишет Дюма позже, -Я все еще люблю его так нежно, глубоко и преданно, как если бы он воспитывал меня всю моююность, и мне бы посчастливилось пре­вратиться из ребенка в мужчину, полагаясь на его несокрушимую поддержку».

Судьба отца вдохновила писателя на создание романа «Жорж», в кото­ром юноша-мулат из французской ко­лонии приезжает в Париж, становит­ся великим фехтовальщиком, но возвращается на свой остров, чтобы ото­мстить за давнее расистское оскорбле­ние. К концу романа Жорж женит­ся на любимой женщине, возглавля­ет неудачное восстание рабов и попадает на эшафот. Спастись от смер­ти главному герою удается лишь в по­следнюю минуту.

Образ отца, возведенный в семье в культ, угадывается и в других геро­ях романов его сына - в лучших чер­тах Эдмона Дантеса из романа «Граф Монте-Кристо», в силе и честно­сти Портоса из «Трех мушкетеров». Писатель не скрывал огорчения, что Тома-Александра, героя альпийского, итальянского и египетского походов забыли. «Франция, при всей своей гор­дости, не смеет не помнить, что сделал для нее гаитянский генерал», - писал он.

Борьба Александра Дюма за вос­становление общественного уваже­ния к памяти его отца, оказалась, увы, безрезультатной. Справедливость вос­торжествует лишь в XX веке. О гене­рале Дюма напишут книги, ему уста­новят памятники, его имя высекут на Триумфальной арке в Париже.

При рождении сын генерала Дюма был записан под именем отца, но поз­же, в 1831 году, в актах гражданско­го состояния была сделана поправ­ка, и официально писатель носил также фамилию деда - Дави де ля Пайетри. Но случилось то, что слу­чилось: и французский генерал Тома-Александр, и его потомки-писате­ли, сын и внук, обессмертили не имя маркиза, а прозвище гаитянской ра­быни - Marie Dutas.

Молодой Дюма примкнул к романтическому течению в литера­туре, он боготворил Виктора Гюго и участвовал в «сражении», разгорев­шемся на премьере «Эрнани». Его ос­троты повторяли во всех салонах, в 1829 году сочиненная им пьеса «Ген­рих III и его двор» имела сногсшибательный успех, который удалось превзойти только его же современ­ной драме «Антони». В том же году издатель «Ревю де Пари» доктор Ве­рон изобрел знаменитую формулу: «Продолжение в следующем номе­ре»; для Дюма это был подарок судь­бы. Каждый день в той или иной га­зете выходили его рассказы по трид­цать страниц, которые парижане вы­рывали друг у друга из рук. Деньги потекли рекой. Александр устраивал балы и приемы, не забывая перечис­лять средства на содержание своего нового внебрачного ребенка - доче­ри Мари-Александрины.

Его «писучесть» была легендар­ной. После успеха «Нельской башни» один издатель заманил его к себе до­мой и запер, приказав в качестве вы­купа сочинить драму. Пленник справился с задачей за два дня, подсовы­вая под дверь своей «тюрьмы» листки с рукописью «Бонапарта». Его про­звали Наполеоном литературы, толь­ко он не знал Ватерлоо. Провал нескольких пьес на историческую тему побудил его взяться за роман, тем бо­лее что лихо закрученных сюжетов во французской истории было пре­достаточно. Впрочем, с историей Дюма не церемонился: в романе «Три мушкетера», который увидел свет в 1844 году и произвел фурор, искажения фактов, натяжки и огрехи можно добывать промышленным способом. Уже в следующем году вышла другая толстая книжка - «Двадцать лет спус­тя», а еще «Королева Марго», за кото­рыми, годом позже, последовали «Графиня де Монсоро» и «Граф Монте-Кристо». На гонорар от последне­го романа Дюма купил себе дом под Парижем, который назвал «замком Монте-Кристо».

В 1843 году Дюма заключил с изда­телями Бетюном и Плоном договор на книгу «Парижские путевые запис­ки». По их заказу писатель должен был написать остросюжетный роман в духе «Парижских тайн» Эжена Сю, которыми зачитывалась тогда вся Франция, принося издателям значи­тельные прибыли.

Подбирая подходящий сюжет, Дюма обратил внимание на одну историю, в числе других опублико­ванную полицейским хронистом Жаном Пеше в «Мемуарах, извле­ченных из архива парижской поли­ции». В «Алмазе отмщения», как назывался очерк, Пеше описывал подлинные злоключения юноши, которого ложно обвинили в поли­тическом заговоре и бросили в тю­рьму по доносу завистливых друзей. Проведя семь лет за решеткой, он вышел на свободу только после того, как власть в стране сменилась. Бывший узник стал охотиться на окле­ветавших его приятелей и хладно­кровно убивать их одного за другим. Сам по себе этот случай можно было бы назвать заурядным, о по­добных нередко сообщалось в по­лицейских хрониках, если бы не одна деталь: несчастный нашел клад и неожиданно разбогател.

В изобретательном уме Дюма эта история обросла множеством романтических подробностей и превратилась в один из самых чи­таемых в истории человечества романов. Называется он «Граф Монте-Кристо».

Под пером Дюма одержимый жаждой мести башмачник, сам совершивший мно­жество гнусностей, превратился в благород­ного моряка Эдмона Дантеса, незаурядную личность, целью которого была не злобная месть, а справедливое возмездие. Он не вырезает своих обидчиков, подкарауливая их из-за угла, а лишь направляет судьбу, которая сама воздает сторицей за пороки и преступления.

Отказывается Дюма и от первоначаль­ного замысла «парижской истории» в духе Эжена Сю, перенеся события первой части романа в Марсель. Писатель любил этот город и часто бывал там. Это было важно - по утверждению Александра Дюма, он не мог бы создать роман, не побывав в местах, где происходит действие. Посещал он и кре­пость на острове Иф, куда «заточил» своего главного героя - она была отлично видна с марсельской набережной, и любой лодочник за небольшую плату мог легко доставить туда.

Построена эта крепость была в 1524-1531 годах по приказу короля Франции Франциска I для защиты Марселя с моря, но уже к концу XVI столетия превратилась в госу­дарственную тюрьму для опасных преступников. Особенно часто ук­репленный замок использовался в таком качестве во время гонений протестантов католиками. Официа­льно тюрьма на марсельском острове была закрыта в середине 1830-х го­дов, но, спустя сорок лет, о ней снова вспомнили. На это раз страш­ные казематы предназначались для членов Парижской коммуны, среди которых было немало знаменитых революционеров.

Однако, как иронично подметил французский историк Ален Деко, «известность и популярность замка Иф исключительно высока благо­даря двум узникам: Железной Маске, который там никогда не был, и Эдмону Дантесу, который никогда не существовал».

Интересно, что имя своему герою писатель придумал за несколько лет до написания романа. Во время путешествия в Италию, яхта, на которой Дюма вместе с племян­ником Наполеона направлялся на Эльбу - место последнего приста­нища императора, оказалась вблизи маленького, всего в несколько километров, скалистого островка Тосканского архипелага. Дюма, чуткий ко всему романтичному, был очарован и его дикой красотой, и названием Монтекристо - Гора Христа. Решив использовать его позже для названия романа,

автор всего лишь немного изменил название острова.

Хотя остров находился всего в 60 кило­метрах от побережья Италии, и был хорошо известен еще древним римлянам, называв­шим его Мон Джовис - гора Юпитера, он был необитаем - изолированность и неп­риветливые скалы не способствовали засе­лению этого небольшого кусочка земли, а из-за опасных рифов даже к берегу прис­тать было трудно. Единственное же место, более-менее пригодное для пристани - Бухту Наставницы на западной оконечности острова, обнаружить мог только очень опытный капитан.

Тогда же Дюма слышал легенды о тайнах и несметных сокровищах острова Монте­кристо. Как и его название - Гора Христа – они были связаны с монахами, поселившимися здесь в XI веке. По легенде, в тайниках уединенного монастыря хранили свои богатства сеньоры Тосканы, Корсики и Сардинии.

Уже первая глава нового романа, появившаяся в «Дебатах» 28 июня 1844 года, вызвала среди читателей невероятный ажиотаж, а к 15 января 1846 года, когда публикация его закончилась, о «Графе Монте-Кристо» и его авторе говорила вся Франция. Ни один приключенческий роман XIX века не вызывал еще такого отклика.

Колоссальный успех принес целое состояние не только издателям, но и самому писателю, которым он, как человек непрактичный и нередко теряющий в своих фантазиях зыбкую грань, отделявшую их от реальности, умудрился распорядиться самым неразумным образом. В пригороде Парижа Порт-Марли Дюма купил два гектара земли и за­казал самому знаменитому архитектору своего времени Ипполиту Дюрану проект замка, название которому придумал, еще работая над романом - «замок Монте-Кристо».

На строительство ушло два с половиной года и 500 тысяч франков - огромная по тем временам сумма. И это не считая средств, потрачен­ных на приобретение соседних участков, которые Дюма скупал, чтобы расширить площадь своего поместья. Так что через три года оно занимало уже девять гектаров.

Трехэтажный замок был построен в стиле ренессанса, с фигурными фасадами, фресками и скульптура­ми. На фронтоне красовался герб и забавный девиз: «Люблю тех, кто любит меня», к слову, мало соответ­ствующий характеру Александра Дюма, который был человеком открытым и великодушным, легко относился к деньгам и помогал любому. Современники не раз отме­чали, что он щедро содержал всех -любовниц, детей, друзей, в доме Дюма постоянно жил кто-нибудь из прихлебателей, а уж обедать мог прийти любой.

В двухстах метрах от «Монте-Кристо» был возведен еще один миниатюрный готический замок, названный Дюма «замком Иф» и слу­живший ему личным кабинетом. На территории поместья разби­ли великолепный английский сад со множеством гротов, родников, водо­падов, фонтанов и беседок Аллеи сада украшали скульптуры великих пи­сателей - Байрона, Шекспира, Гомера, Гете, и, естественно, самого Дюма.

«Одно из самых прелестных безум­ств» писателя, как написал об этом месте Бальзак, окончательно воплотилось в жизнь к лету 1847 года, и на новоселье, назначенное на 25 июля, прибыло более 600 гостей. Приемы и дружеские вечеринки не прекращались и в последующие месяцы. В замок «Монте-Кристо» стекалась вся па­рижская богема и великое племя желающих попировать за чужой счет, поэтому днем и ночью замок гудел голосами приятелей Дюма и людей абсолютно ему незнакомых.

Все это обходилось недешево, так что жизнь на широкую ногу закончилась естественным образом: вскоре Дюма оказался разорен. Мебель и внутреннее убранство были описаны за долги и выставлены на аукцион. В 1849 году писатель был вынужден продать и само поместье - за ничтожную сумму в 31 тысячу золотых франков. С тех пор «замок Монте-Кристо» побывал во многих руках. Сегодня здесь музей Дюма.

Литература приносила неплохие барыши, если правильно подойти к делу. В те времена автору платили построчно, поэтому Дюма освоил «телеграфный стиль диалогов. Их пародировали в литературных кру­гах: «Видали? - Кого? - Дюма. - Как? - Дюма! - Где?..» и т.д. Персонаж Гримо, немногословного слуги д'Артаньяна, был нужен именно для созда­ния таких обменов репликами. Кро­ме того, мэтр пользовался услугами «подмастерьев», отказываясь при­знавать их существование. Механизм создания романа был таков: кто-то подавал отправную идею, за­тем, во время рабочего совещания, составлялся план романа или целой серии романов, после чего Огюст Маке или Гаспар де Шервиль сочинял первый набросок, а уж Дюма раздувал его в три-четыре раза, пе­реписывал своим каллиграфичес­ким почерком и раздавал по редак­циям. Восьмитомный роман «Граф Монте-Кристо» родился из истории, изложенной на трех страницах в «Мемуарах полицейского» Пеше.

После революции 1848 года в те­атральном мире разразился кризис, книгопечатание переживало за­стой, а газеты, печатавшие романы с продолжением, обложили налогом. Источники доходов пересыхали один за другим. Замок Монте-Кристо был продан, мебель в доме на улице Фрошо - опечатана. «Негр» Огюст Маке бросил своего хозяина. В декабре 1850 года Дюма был при­знан банкротом и бежал в Бельгию от долговой ямы. Сын поехал с ним.

В Брюсселе их приютил Виктор Гюго, которому Дюма-отец месяцем раньше спас жизнь, предупредив о денежном вознаграждении за его арест или убийство. Буря понемногу улеглась; Дюма-сын вернулся в Па­риж, где сценический вариант «Дамы с камелиями» имел еще больший ус­пех, чем роман. А отец тем временем писал свои «Мемуары», начатые еще в «хорошие времена» - в 1847 году, б замке Монте-Кристо. Впрочем, он резко оборвал их на двадцать втором томе: он вовсе не считал, что его ли­тературная карьера закончена.

Дюма-сын продолжал писать пьесы на злободневные социальные темы: «Полусвет», «Вопрос денег «Побочный сын», «Блудный отец», а Дюма-отец тем временем путешест­вовал, публикуя дорожные заметки.

Исколесив Италию, он отправился в Россию и на Кавказ, где появление модного французского писателя произвело настоящий фурор, к ве­ликому удовольствию Дюма.

К концу 50-х гг., для Дюма поездка в Россию стала не только желанной, но и насущно необходимой. Дело в том, что он за­теял издание журнала под названием «Монте-Кристо». Для нового журна­ла потребовались оригинальные ма­териалы, даже - новый литератур­ный жанр. Дюма решил, что таким жанром станут описания различных путешествий.

Первыми появились «Путевые впе­чатления» от поездки Александра Дюма-отца по южной Европе и Ал­жиру. Но что можно было сказать свежего, необычного об этих привычных местах, даже об Алжире? Другое дело незнакомая, таинственная ог­ромная Россия.

Поездку ускорило знакомство Алек­сандра Дюма с графом Григорием Александровичем Кушелевым-Безбородко. Граф был одним из самых богатых людей в России. И 10 июня 1858 г. пароходом из Штеттина вместе с семейством Кушелева-Безбородко, художником Жаном Муане и знаменитым тогда медиумом Даниэлем Юмом Алек­сандр Дюма прибыл в Петербург.

Живя в столице, бывая то здесь, то там, Дюма успевал работать и над «путевыми впечатлениями» и по­сылать их в Париж, в свой журнал. «Мы воображали по слухам, - от­мечал Панаев, - что г. Дюма, заведя фабрику романов, сложил спокой­но руки и беспечно наслаждается жизнью. Какой вздор! Трудно пред­ставить себе человека деятельнее и трудолюбивее его».

В один из июньских дней Александр Дюма появился в здании Император­ской Публичной библиотеки. «Мно­гочисленные выставки, система и порядок каталогов, и вообще всё ус­тройство библиотеки привели его в восхищение, которое он беспрестан­но выражал со свойственной его на­ции живостью», - писали «Санкт-петербургские ведомости».

Он находился ещё на брегах Невы, а читатели журнала «Монте-Кристо» уже могли познакомиться с «отчётом» Дюма о пребывании в Петербурге. «Посмотрев Невский проспект, Эрмитаж, Таврический дворец, Петропавловский собор, ста­тую Петра I, - писал Дюма, - прове­дя на Неве несколько тех прозрачных ночей, когда можно читать письмо любимой женщины, как бы мелко оно ни было написано, я отправля­юсь в Москву». Он ехал в белокаменную, не подоз­ревая, что вокруг него плетётся не­видимая сеть. Отныне и до конца его путешествия по России за ним будет установлен тайный полицей­ский надзор.

По выражению одного био­графа Дюма, в России он «катался, как сыр в масле». В такой атмосфе­ре жандармская слежка была совер­шенно незаметной. И новые друзья Дюма, первые лица Казани (в том числе из по­лицейского ведомства), не отка­зывали ему ни в чём. Например, вздумалось Дюма поохотиться в окрестностях Казани, и ради этого по распоряжению полицмейстера был на много часов задержан от­ход рейсового пассажирского па­рохода «Нахимов».

Из Астрахани в дорожной карете Дюма отправился на Кавказ, где непременно хотел побывать и по­видать самого Шамиля. Встреча с Шамилем, однако, не состоялась, но кавказской экзотики Дюма хвати­ло на целую книгу (так и названную «Кавказ»), в которой он причудливо смешал действительность и вымысел, историю и кулинарию. Путешествие знаменитого писателя завершилось в Поти, на палубе паро­хода, отправлявшегося в Константи­нополь.

«Я не знаю путешествия более лёг­кого, покойного и приятного, чем странствие по России. Услужли­вость всякого рода, приношения всякого вида всюду сопутствуют вам...», - писал Александр Дюма. Увы, казённая услужливость оказа­лась на самом деле «золотой клеткой», в которую так умело был за­ключён ничего не подозревавший великий романист.

Путешествие Александра Дюма по Кавказу

Впервые путевые очерки Александра Дюма, посвященные Кавказу, были изданы в России в 1861 году в сокращенном виде. 150 лет спустя вышел их новый перевод для стотомного Собрания сочинений писателя.

«По мере того как вы удаляетесь от Нухи, панорама становится все шире и предстает перед вами во всем величии. Нуха, едва видимая среди окружающих и затеняющих ее де­ревьев, теряется в углу, образуемом Кавказским горным хребтом, к кото­рому она прилегает. Эти мощные и ве­личественные по своим очертаниям горы с покрытыми снегом вершинами великолепны и по цвету. Мы ехали вдоль одной из красивей­ших долин Кавказа, и нам дважды при­шлось пересекать вброд орошающую ее реку Алазань.

До того дня, когда лезгины совер­шили набег на Цинандали и взяли в плен княгинь Чавчавадзе и Орбелиани, они никогда не осмеливались пе­ресекать эту реку.

В свое время и в надлежащем ме­сте мы расскажем об этом страшном нападении, когда презренные разбой­ники волочили двух принцесс царской крови, привязав их к хвостам своих ло­шадей, словно тех античных пленниц, о каких говорит Гомер и каких воспе­вает Еврипид.

По левую руку от нас была Кахетия - этот сад Кавказа, этот виноградник Грузии, где производят вино, которое соперничает с кизлярским и могло бы соперничать с французским, если бы местные жители умели делать его как надо, а главное, хранить.

По правую руку от нас тянулась цепь скалистых крутых гор со снежны­ми вершинами и неприступными скло­нами, в складках которых скрываются непокорные лезгины. Чтобы отыскать их, надо идти имен­но туда.

Даже в Алжире, даже в Атласе не имеют понятия о таких трудностях и опасностях, с какими приходится сталкиваться во время военной экспе­диции на Кавказе, не говоря уже о тех опасностях, каким вы подвергаетесь со стороны врага. Я видел ущелье Музайя, видел пере­вал Сен-Бернар, но это просто королев­ские дороги по сравнению с военными тропами Лезгинской линии. Дорога делает огромный крюк из-за Алазани, которая своими излучина­ми напоминает Меандр и которую ина­че пришлось бы пересекать на каждой версте, так что после трех часов езды нам удалось проделать не более двух лье, если считать по прямой».

В российском обществе с иронией к запискам Дюма. Например, Ф. Достоевский так писал о нем: «Путешественник… появляется, наконец, где-нибудь на Кавказе, где вместе с русскими пластунами стреляет черкесов, сводит знакомство с Шамилем и читает с ним «Трех мушкетеров».

Отдельные этюды о путешествии по Кавказу были представлены публике весной 1859 года, сразу после возвращения во Францию, в журнале «Монте-Кристо», который издавал он сам.

Его перо все так же шустро скользило по бумаге, выдавая на-гора все новые и новые романы, но те - увы - не вы­зывали у публики интереса. Его последним трудом стал «Большой кулинарный словарь», изданный уже после его смерти.

В 1882 году из «Большого кулинарного слова­ря» был сделан экстракт и выпущен под названи­ем «Малый кулинарный словарь». Обе эти книги прочно забыты новыми поколениями читателей.

Дряхлеющий пи­сатель, разбитый болезнью, погрузился в старческую эротоманию. Его дочь Мари, жившая с ним, стара­лась, как могла, скрыть признаки его физического и морального упадка. Умирать Дюма отправился в Пюи под Дьеппом, в загородный дом своего сына. Смерти он не бо­ялся: его больше тревожило, выживут ли его детища.

Через четыре года после смерти Дюма-отца, в 1874 году, Дюма-сын стал членом Французской академии. Виктор Гюго, не появлявшийся там с 1851 года, специально приехал, что­бы отдать за него свой голос. Ново­испеченный академик продолжал за­ниматься драматургией. Он отдал долг отцу, переделав в пьесы его ро­маны «Молодость Людовика XIV» и «Жозеф Бальзамо». Его-то никто не мог обвинить в эксплуатации «не­гров», хотя сам он нередко «помогал» другим, оставаясь в тени, - напри­мер, приложил руку к «Маркизу де Виллемеру» Жорж Санд. Женился на Надежде фон Кнорринг, но детей не заимел. Всю оставшуюся жизнь (он умер в 1895 году) Дюма-сын восхва­лял добродетель и клеймил пороки. Пришествие в драматургию Эдмона Ростана с его ярким и искрометным «Сирано де Бержераком» театраль­ные критики приветствовали как ос­вобождение от «фармацевтического и процессуального» театра Дюма.

В 2002 году останки Дюма-отца торжественно перезахоронили в Пантеоне, где он стал соседом Вик­тора Гюго. Его «дети» живы до сих пор, потому что никто в мире не представляет без них своего детства.

История в произведениях А. Дюма

Во Франции есть поговорка: всего Дюма не прочел никто. Действительно, из-под его пера вышли тысячи произведений: исторические, приключенческие, авантюрные, любовные и бытовые романы и повести, драмы и комедии, мемуары и близкие к ним по жанру книги, в которых блестяще описана литературная и театральная жизнь Франции первой половины XIX в., книги путевых впечатлений, в частности и о поезд­ке в Россию и на Кавказ, исторические хроники, новеллы, очерки, публицистика.

Талантливость автора поражает. Сюжеты его произведений чрезвычайно разнообразны и, что называется, «закручены». Изложение очень напряженно, диалоги блестя­щи, приключения героев захватывают. Недаром французский писатель Ж.Ж. Бруссон, одно время секретарь Анатоля Франса, работая гувернером, обучал учеников-иностранцев своему языку по «Трем мушкетерам». И мальчики просто «пожирали» приключения д'Артаньяна и его друзей.

Дюма не получил никакого систематического образования. Начальная сельская школа не в счет. Но сколько в его произведениях эрудиции, сколько ссылок на лите­ратурные, исторические, научные и другие труды! Даже на поварские книги. Одной из его работ был Большой кулинарный словарь. Сколько упомянуто в его ро­манах исторических событий и лиц, знаменитых картин и зданий, ландшафтов и быто­вых подробностей! Дюма учился всю жизнь. Получив в юности от одного из старших друзей программу самообразования, он, как это явствует из его произведений, посто­янно следовал ей. Дюма всю жизнь держал в одной руке перо, а в другой книгу.

Дюма был автором не только эрудированным, но и умным. В его книгах множество сентенций житейской мудрости, часто ироничных. Вроде знаменитой «Ищите женщи­ну» из «Сальватора» или шутовской фразы д'Артаньяна, взламывающего запоры тюрьмы: «С женщинами и дверьми лучше всего действовать мягкостью».

Одно из изречений Дюма, весьма злободневное в наше время всеобщей переоценки ценностей, в устах его самого умного и благородного героя Атоса, провожавшего сы­на в первый военный поход, звучит так: «Когда вы не будете знать, кому служить, ко­леблясь между материальной видимостью и невидимым принципом, выбирайте прин­цип, в котором все».

Действие романов и новелл Дюма разворачивается не только во Франции, но и в других европейских странах - Англии, Испании, Германии, Италии, Голландии, Рос­сии, Польше. Его герои попадают в Африку, Индию, Северную и Южную Америку, на океанские острова.

Поездке в Россию и на Кавказ Дюма посвятил две книги путевых очерков. Спуска­ясь с севера страны по Волге, он познакомился в Нижнем Новгороде с декабристом П. Анненковым и его француженкой-женой. Впечатления от этого знакомства легли в основу романа «Записки учителя фехтования».

Местом действия произведений Дюма являются и королевские дворцы, и палубы кораблей, часто рабовладельческих и пиратских, тропические леса и дипломатичес­кие кабинеты, кабачки парижского «дна» и поля сражений, тюрьмы и мастерские ре­месленников.

Приехав совсем молодым «завоевывать» Париж, Дюма начинал с драматургии. Примкнув к складывавшемуся тогда романтическому направлению в литературе, он приступил к написанию исторической пьесы. В 1827 г. он написал в стихах историчес­кую драму в трех частях «Христина». Ее героиня - шведская королева XVII в., жизнь которой была полна приключений и преступлений. «Христина» тогда не увидела света рампы. Но в 1829 г. в театре Французской комедии с огромным успехом прошел «Двор Генриха III» Дюма, первая романтическая пьеса, поставленная на французской сцене.

Обращение автора к исторической драме было вполне закономерным. Стремясь к изображению сильных страстей, романтики полагали, что рельефней и правдивей их можно передать только на историческом материале. Современная жизнь, казалось им, нивелирует людей. Это мнение продержалось несколько лет. И даже в своей ро­мантической пьесе на современную тему «Антони»" (1831 г.) Дюма устами поэта-дра­матурга д'Эрвйи пространно доказывает, почему история является наилучшим мате­риалом для романтика.

Помимо «Двора Генриха III», большим успехом пользовались такие исторические пьесы Дюма, как «Нельская башня», «Молодость Людовика XIV», близкая к историче­ской драме «Кин, или Беспутство и гениальность».

Конечно, все это не в полной мере исторические художественные произведения. В значительной степени они основаны на легендах, малозначительных эпизодах. Но для будущего творчества Дюма их значение велико. Он приобрел вкус и интерес к ис­тории, наметил некоторые принципиальные литературные приемы. В пьесах Дюма уже содержался наметки его будущих романов. - Так, мотивы «Двора Генриха III» раз­вернутся в романах о гугенотских войнах XVI в. – «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять». Дюма не оставил драматургию и впоследствии, переделав в пьесы некоторые наиболее блестящие свои романы, например «Трех мушкетеров» и «Графа де Монте-Кристо».

В творчестве Дюма не все равноценно. Для русскоязычного читателя он прежде всего автор исторических романов. В качестве тем для них он выбирал в основном ключевые моменты французской истории:

- Столетнюю войну («Изабелла Баварская», «Бастард де Молеон»);

- религиозные, т.е. скорее гражданские войны XVI в., завершив­шие формирование французского национального государства («Две Дианы», серия о Генрихе IV – «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять»);

- становление королевского абсолютизма в XVII в. («мушкетерская» серия, «Граф де Море», «Жен­ская война»);

- кризис монархии в XVIII в. («Шевалье д'Арманталь» - его первый исто­рический роман, «Дочь регента» и «Ожерелье королевы»);

- Великую французскую ре­волюцию. Самые серьезные его исторические романы - это книги о Великой револю­ции: «Анж Питу», «Графиня де Шарни», «Шевалье де Мезон-Руж», которого на основании лишь сходства имен неверно причисляли к «Запискам врача», «Таинствен­ный доктор», «Дочь маркиза», «Волонтер девяносто второго года», «Инженю».

Эти романы дают всю или почти всю панораму событий 1789-1799 гг.: взятие Бас­тилии, поход парижан на Версаль в октябре 1789 г., бегство короля из Парижа, расст­рел народной демонстрации на Марсовом поле, штурм Тюильри 10 августа 1792 г., го­сударственный переворот 18 брюмера. И каждое из этих событий оказывает влияние на развитие сюжета.

Действие романов разворачивается на парижских улицах, во дворцах, в военных лагерях. И рядом, и внутри описаний этих событий находятся эпизоды, как будто менее значительные, может быть, даже вымышленные, но тем не менее очень характерные для того времени: расправа толпы с булочником, заподозренном в утайке хлеба, или выведывание Калиостро тайны знаменитого железного шкафа Людовика XVI во дворце Тюильри («Графиня де Шарни»), разгром в Париже предприятия фабриканта Ревельона перед самой революцией («Инженю») - событие, до сих пор не получившее в исторической литературе определенной оценки.

В целом картина революции получается у Дюма очень широкая и в общем верная. А как выписаны деятели эпохи: Мирабо, Дантон, Марат, Демулен, Бонапарт, Дюму­рье! Можно не соглашаться с их авторской оценкой, особенно характеристикой наи­более видных деятелей революции вроде Марата, представленного полусумасшедшим злодеем, но все это личности очень яркие.

Любимым персонажем периода Французской революции для Дюма, безусловно, является таинственный Калиостро-Бальзамо. Лидер европейского масонства, чародей и шарлатан, он до сих пор не имеет в истории однозначной оценки. Нет таковой и у Дю­ма. Но магнетическая сила Калиостро, его влияние на окружающих делает его фигу­рой значительной, хотя историческая роль его явно преувеличена.

Сравнительно мало романов Дюма посвятил революционным войнам, и то в основ­ном их начальному периоду, а также Наполеону. Это «Белые и синие», «Соратники Иегу», «Капитан Ришар», а в «Консьянсе блаженном» и «Катрине Блюм» присутствуют лишь отдельные эпизоды. По-видимому, Дюма понимал, что при всем своем влиянии на историю эти войны имели, так сказать, вторичный характер, были следствием ре­волюции, продолжением «антиякобинской» войны феодальных государств Европы. Но если Дюма пишет о военных действиях, то и здесь у него получается широкая кар­тина, насыщенная яркими эпизодами и подробностями. Так описан в «Соратниках Ие­гу» критический момент сражения при Маренго, когда консульская гвардия, находив­шаяся, казалось, в безнадежном положении, останавливает последнюю атаку австрий­цев, а главный герой романа полковник Ролан взрывает зарядный ящик, чтобы внести смятение в ряды противника.

В «Бражелоне», отправляя сына на войну, Атос призывает его помнить, что Фран­ция гордится своей военной славой. И эту славу в военных сценах Дюма всячески воз­величивает, иногда чрезмерно.

Романы Дюма о своем времени («Граф де Монте-Кристо», «Парижане и провинциа­лы», «Бог располагает» и др.) - это книги о последствиях революции, о завершении формирования во Франции буржуазного общества. По своей значимости они не идут в сравнение с романами Бальзака, по которым, как полагал К. Маркс, можно изучать то время, но они близки к ним.

Внутри каждого романа Дюма в основе исторической картины лежит определяв­шее дух времени и развитие сюжета событие: Варфоломеевская ночь, Фронда, взя­тие Бастилии, свержение монархии во Франции 10 августа 1792 г., «сто дней» Напо­леона и т.д.

Существует расхожее мнение, разделяемое, к сожалению, даже очень уважаемыми учеными, в частности и Марксом, что французский ро­манист «выдумывал» историю, допускал немыслимые вольности, «изучал материал до следующей главы». Это совсем не так. Дюма - один из самых серьезных исторических романистов в мировой литературе. Главные его герои, например, все четверо друзей-мушкетеров, Бюсси д'Амбуаз, Ла Моль и многие другие - лица исторические, не гово­ря уже о деятелях политики, войн, литературы. При этом Дюма довольно точен в опи­саниях событий. Его исторические романы, как правило, отражают их верно и по­дробно.

Главное в содержании романов Дюма, конечно, приключения героев, которые мо­гут быть и вымышленными и действовать в вымышленных обстоятельствах. Однако действие романов всегда имеет под собой реальную основу, хотя и переосмысленную автором. Несмотря на все вольности, Дюма всегда дает широкую картину описывае­мого времени. Его герои действуют на фоне исторических событий и, как правило, ключевых для данной эпохи.

Дюма правильно передает дух и колорит описываемого времени. Это относится да­же к сугубо приключенческим романам, таким как «Граф де Монте-Кристо», «Сальватор», «Бог располагает». В его книгах нет или почти нет ничего, что противоречило бы научному пониманию действительного развития исторических событий и явлений. Изображение истории в целом соответствует уровню науки его времени.

Дюма нередко сдвигает исторические события во времени, дает упрощенное описа­ние их хода, придумывает многие подробности, вводит вымышленных героев. Но его фантазия ни в коей мере не выходит за допустимые пределы. Завязка интриги романа у Дюма - действительно имевшее место событие. Это и история с подвесками Анны Австрийской, и кража ожерелья Марии Антуанетты, и злоключения Дантеса - Мон­те-Кристо.

Тетралогия «Записки врача» (романы «Джузеппе Бальзамо», «Ожерелье королевы», «Анж Питу» «Графиня де Шарни») и примыкающие к ней романы «Шевалье де Мезон-Руж», «Волонтер 1792 года», «Инженю» вполне могут быть пособиями для изучения пре­дыстории и первого периода Великой французской революции, до 1793 г. Это и понят­но, если учесть, что источниками для самого Дюма были труды крупнейших историков того времени Ф.О. Минье «История Французской революции» и Ж. Мишле «История Французской революции». Причем это были не только капитальные, но и новейшие, пе­редовые для того времени труды, так сказать, «последнее слово» науки.

Действие романа Дюма «Капитан Ришар», интрига которого разворачивается на фоне наполеоновских войн, описано также довольно точно. Здесь источником послу­жила «История Консульства и Империи» А. Тьера, тоже капитального труда, хотя Маркс справедливо упрекал автора за то, что он «чистит сапоги Наполеону».

Историю Дюма знал превосходно. Об этом свидетельствует широта тематики его исторических романов: «Актея» - это античный Рим; «Эдуард III» и «Графиня Солсбе­ри» - Англия времен Столетней войны; «Бастард де Молеон» и некоторые историчес­кие новеллы - Испания времен Педро Жестокого, «Приключения Джона Девиса» -Турция и Греция кануна войны за независимость.

Как Французская революция «выплеснулась» за пределы своей страны, так и вы­шли за пределы Франции некоторые «революционные» романы Дюма. «Воспоминания фаворитки» - это Англия времен революции. «Сан Феличе» - Неаполитанская револю­ция 1799 г., один из ярчайших примеров влияния революционных событий во Франции на мир. «Расширение» темы Французской революции свидетельствует об историческом чутье Дюма, о его проникновении в суть и значение исторических событий.

Но Дюма обращался не только к «чистой» истории. В его романах отразились и со­бытия современности, имевшие огромное значение и оказавшие большое влияние на мир. Так, в авантюрно-бытовых романах «Парижские могикане» и «Сальватор» (по су­ти дела, это один огромный роман) много внимания уделено политической жизни Франции в канун Июльской революции, прежде всего выступлениям либеральной и республиканской оппозиции против реставрированной монархии Бурбонов.

Однако главное произведение такого плана - это малоизвестный в России роман «Прусский террор». Он готовится сейчас к изданию, впервые на русском языке, в од­ном из томов упоминавшегося Собрания сочинений А. Дюма. 1867 год. Только что за­кончилась австро-прусская война 1866 г., один из важнейших моментов объединения Германии «железом и кровью», т.е. завоевания ее Пруссией. Дюма по горячим следам, посетив поля сражений, пишет роман-предостережение. Он, по-видимому, одним из первых понял, какое государство-монстр, т.е. Северо-Германский союз, предшествен­ник Германской империи, «ребенок с тыквой головой, усищами, седой косой», по вы­ражению Г. Гейне, появилось в сердце Европы. Дюма, очевидно, предугадал, какой поток «железа и крови» обрушился еще не раз на соседние страны, и в первую очередь на Францию.

Хотя «Прусский террор» - в основном роман о любви героев, разрушенной войной, о мести друга погибших виновнику их смерти, в нем отражены политические события 1866 г. Одна из главных тем романа - ограбление пруссаками финансового центра Германии того времени Франкфурта-на-Майне и зверства там прусской военщины. Когда читаешь описание реквизиций и расстрелов, учиненных прусскими оккупацион­ными властями во Франции в 1870-1871 гг. в рассказах Мопассана и в исторических работах, поражаешься, насколько точно Дюма все предугадал, понимаешь, откуда вы­рос впоследствии план «Ост» 1941 г. Дюма умер в разгар предугаданной им франко-прусской войны. И никто не вспомнил о его предупреждении!

Романы Дюма написаны с использованием большого количества источников само­го различного рода. Это труды крупнейших историков - его современ­ников. Но здесь и исторические сочинения историков прошлых лет: «Всемирная исто­рия» и «Его жизнь для его детей» Т. А. д'Обинье, друга и сторонника Генриха IV, актив­ного участника гугенотских войн (он, кстати, мелькает в романе «Графиня де Монсоро»), и многотомная история Франции аббата д'Анкетиля. Здесь и мемуары кар­динала Ришелье, выпущенные в свет лишь в начале XIX в., т.е. накануне написания «мушкетеров». Читал Дюма и мемуары дипломата и государственного деятеля XVII в. А.О. Ломени де Бриенна. Судя по косвенным данным, знал он, возможно, и памфлет де Бриенна «Замечания на записки г-на де л а Шатра», написанный в защиту памяти ге­роини «мушкетерской» серии королевы Анны Австрийской.

Однако прежде всего отметим апокрифические мемуары д'Артаньяна, написанные писателем Куртилем де Сандра, изданные в Голландии в 1701 г. Эти «Воспоминания», составленные на основе подлинных документов о жизни и службе «автора», послужи­ли основным источником для «Трех мушкетеров». Для написания продолжения этой книги - романа «Виконт де Бражелон» Дюма использовал сочинения французской пи­сательницы де Лафайет. Эпизодически упомянутый там некий де Бражелон вырос под пером Дюма в главного героя романа.

Использовал Дюма также и знаменитые мемуары герцога Л. де Рувруа де Сен-Си­мона (1675-1755), опубликованные в 1829-1831 гг. Эти мемуары не всегда объектив­ны и точны, однако представляют ценнейший материал для изучения быта и нравов эпохи. Знал Дюма также записки генерала Французской революции Ш.Ф. Дюмурье, вышедшие в свет в 1795 г. Им были использованы и сочинения бытописателей, напри­мер, «Мемуары» и «Размышления, или Моральные изречения и максимы» герцога Ф. де Ларошфуко, которого он описал, причем достаточно отрицательно, в романе «Женская война». В романе «Двадцать лет спустя» герцог фигурирует под именем де Марсильяка. Для романа «Инженю» были использованы описания парижской жизни в сочинениях Ретифа де ла Бретона. Этот писатель - один из главных героев помянуто­го романа.

Жизнь Наполеона была изучена, помимо других источников, по «Мемориалу Свя­той Елены» Э. Лас Казаса и запискам генерала А.Г. Бертрана, сопровождавших Напо­леона в ссылку.

Читал Дюма и «Жизнеописания знаменитых людей и великих полководцев» П. де Бурдей Брантома, а может быть, и его же «Жизнеописания знаменитых дам». Среди его источников для «Трех мушкетеров» были истории Талемана де Рео и знаменитые письма к дочери М. де Севинье. Но, похоже, великий выдумщик Дюма к историогра­фии относился несколько иронично. В «Молодости Людовика XIV» Мольер, послушав совершенно неверный вывод придворного историографа Данжо, говорит: «Вот так и пишется история!».

Безусловно, в романах Дюма много вольностей и неточностей. В «Королеве Марго» явно смешаны две Маргариты Наваррские: сестра французского короля Франциска I (1492-1549), с 1527 г. жена короля Наварры Генриха д'Альбре, поэтесса и писательни­ца, и Маргарита де Валу а, первая жена Генриха IV, дочь Генриха II, сестра Карла IX и Генриха III Французских, знаменитая своими любовными похождениями. Интеллект первой Дюма приписал второй. Любовник королевы Марго де Ла Моль должен был бы быть во время их романа пятидесятилетним человеком, для того времени стари­ком. У Дюма же он молодой человек, чуть ли не юноша. Описывая Париж первой по­ловины XVII в., Дюма упоминает номера домов и уличные фонари, чего тогда и в по­мине не было.

В романе «Двадцать лет спустя» в одно восстание против королевской власти сведе­ны «парламентская Фронда», поддержанное народом выступление буржуазии Парижа, и феодальная смута «Фронда принцев», и по времени они «ужаты» лишь до 1648-1649 гг. В последующих романах Дюма как будто «исправляется». По косвенным намекам и роману «Женская война» видно, что он знал, как было на самом деле: «Фронда прин­цев» продолжалась несколько лет и превратилась в восстание феодальной вольницы против абсолютизма.

Также и в «Виконте де Бражелоне» процесс английской реставрации 1660 г. сведен к единичному акту: благодаря д'Артаньяну и Атосу Монк проникся уважением к Кар­лу II и предложил парламенту восстановить монархию. Отдельные замечания автора, например, по поводу того, что свое предложение Монк сделал, «опираясь на пятьдесят тысяч шпаг», показывают, что Дюма упростил историю сознательно. Но к какому пар­ламенту обратился Монк? Не к «охвостью» же Долгого, казнившего Карла I и к тому времени уже распущенному? Об этом Дюма молчит.

Несколько раз повторяется в романах Дюма версия западноевропейских историков о том, что в 1812 г. французскую армию истребил мороз. Работа Д.В. Давыдова на эту тему была ему, конечно, не известна. Французы у Дюма всегда благородные герои и всегда победители. А о героизме русских воинов Дюма не упоминает, зато не единож­ды упоминает о грабежах казаков и калмыков во Франции, хотя в 1814-1815 гг. рус­ская армия оставила по себе во Франции хорошую память.

Но в целом Дюма отображал историю верно. Да и трудно было иначе при таком количестве солидных источников. Приключениям героев обычно предшествовали в общем верные характеристики времени.

В исторических романах Дюма отразил в первую очередь то, что бы сейчас на­звали политической историей: войны, интриги, переговоры, жизнь дворов и т.д. Но, по мнению русского историка К. Биркина, если романы В. Скотта можно назвать ис­торическими фотографиями, то произведения Дюма - это исторические картины.

В его произведениях кроме собственно исторических событий перед нами разворачивается широкое полотно описываемого времени.

Итак, по тематике своих произведений, ее широте и серьезности, по знанию мате­риала Дюма является одним из самых серьезных исторических романистов во всей ми­ровой литературе, одним из создателей жанра исторического романа. Автор «Трех мушкетеров», конечно, не поднялся до таких вершин осмысления истории, каких достиг­ли в «Капитанской дочке» и «Полтаве» А.С. Пушкин, а в «Войне и мире» Л.Н. Толстой. Однако он вполне может быть поставлен в один ряд с В. Скоттом, А.К. и А.Н. Толсты­ми, И.И. Лажечниковым, В.Г. Яном и другими признанными мастерами историческо­го романа XIX и XX вв. По степени своего проникновения в историю Александр Дю­ма, да простят нас читатели, ничуть не ниже Шекспира и Шиллера.

Занимательное и яркое изображение прошлого у Дюма, кроме расширения знаний читателя, способствует повышению его интереса к истории вообще, да и к проблемам современности.

Творчество Дюма никогда не перестанет быть для нас интересным, и обусловлено это не только приключениями героев, но и их жизнелюбием, патриотизмом, стойкос­тью, юмором, словом, «чувствами добрыми».

Площадь генерала Катра в 17-ом округе Парижа – единственная в мире, где есть памятники деду, отцу и сыну Дюма.

В 1913 году на площади установлена статуя самого старшего, генерала Тома-Александра Дюма, уничтоженная фашистами в годы Второй мировой войны. Его не стали восстанавливать, а в 2009 году заменили необычным памятником работы Дрисса Сан-Арсиде: огромные кандалы с разорванной цепью.

Произведения Александра Дюма, имеющиеся в ЦГБ им. Маяковского

1. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [гл. ред. В. Бережков ; худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992. Т. 1 :Изабелла Баварская / ; Повести / Александр Дюма ; [сост.: В. Бережков и др. ; ред. тома Е. Остроумова, Т. Сикачева ; коммент. А. Бережков ; ил. А. Мирзоев, В. Пингачев ; пер. с фр. Т. Сикачева]. - 1992. - 479, [1] с. : ил. - Текст : непосредственный.

2. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [гл. ред. В. Бережков ; худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 -Т. 2 :Асканио / [сост.: В. Бережков и др. ; ред. тома Е. Остроумова, Т. Сикачева ; коммент. А. Бережков ; ил. А. Мирзоев, В. Пингачев ; пер. с фр.]. - 1992. - 398, [2] с. : ил. - Текст : непосредственный.

3. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [гл. ред. В. Бережков ; худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992. Т. 3 :Две Дианы / [сост.: В. Бережков и др. ; ред. тома Е. Остроумова, Т. Сикачева ; коммент. А. Бережков ; ил. А. Мирзоев, В. Пингачев ; пер. с фр.]. - 1992. - 510, [2] с. : ил.- Текст : непосредственный.

4. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [гл. ред. В. Бережков ; худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 4 :Королева Марго / [ред. тома Е. Остроумова, Т. Сикачева ; коммент. А. Бережков ; ил. А. Мирзоев, В. Пингачев ; пер. с фр.]. - 1992. - 511, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

5. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 5 :Графиня де Монсоро / [пер. с фр. Н. Бутырина, В. Столбов ; лит. ред. О. Гринберг, С. Яковенко ; коммент. А. Столяров ; ил. С. Минченок, Л. Минченок]. - 1992. - 751, [1] с. : ил. - Текст : непосредственный.

6. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [гл. ред. В. Бережков ; худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 6 :Сорок пять / [ред. тома Е. Остроумова, Т. Сикачева ; коммент. А. Бережков ; ил. С. Минченок, Л. Минченок ; пер. с фр.]. - 1992. - 639, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

7. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 7 :Три мушкетера / [пер. с фр. В. Вальдман, Д. Лившиц, К. Ксанина ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. Е. Ганешина]. - 1992. - 751, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

8. Дюма, Александр. Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 8 :Двадцать лет спустя / [пер. с фр. ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. Е. Ганешина]. - 1992. - 798, [2] с. : ил.- Текст : непосредственный.

9. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 9: Виконт де Бражелон, или Еще десять лет спустя, ч. 1-2 / [пер. с фр. ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. Е. Ганешина]. - 1992. - 607, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

10. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 10 :Виконт де Бражелон, или Еще десять лет спустя, ч. 3-4 / [пер. с фр. ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. Е. Ганешина]. - 1992. - 623, [1] с. : ил. - Текст : непосредственный.

11. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 11 :Виконт де Бражелон, или Еще десять лет спустя, ч. 5-6 / [пер. с фр. ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. Е. Ганешина]. - 1992. - 671, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

12. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 12 :Женская война / ;Сильвандир / [пер. с фр. ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. М. Ряполов]. - 1993. - 783, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

13. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 13 :Шевалье д`Арманталь / ; Дочь регента / [пер. с фр. ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. М. Ряполов]. - 1993. - 687, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

14. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 14 :Граф де Монте-Кристо, ч. 1-3 / [пер. с фр. ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. Е. Ганешина]. - 1994. - 687, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

15. Дюма, Александр (отец) . Собрание сочинений : в 50 т. / Александр Дюма ; [худож. М. Шамота]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр, 1992 - .Т. 15 :Граф де Монте-Кристо , ч. 4-6 / [пер. с фр. ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; коммент. Ф. Рябов ; ил. Е. Ганешина]. - 1994. - 623, [1] с. : ил.

16. Дюма, Александр (отец). Анж Питу : роман / Александр Дюма ; [пер с фр. Е. Баевской, И. Русецкого и Л. Цывьяна под ред. Ю. Корнеева]. - М. : Пресса, 1994. - 543, [1] с.- Текст : непосредственный.

17. Дюма, Александр (отец). Бастард де Молеон : роман / Александр Дюма ; [пер. с фр., коммент. Л. Токарев ; науч. ред. Ф. Рябов ; лит. ред. С. Яковенко ; ил. М. Ряполов]. - Москва : Арт-Бизнес-Центр : Полиграфресурсы, 1994. - 527, [1] с. : ил. - Текст : непосредственный.

18. Дюма, Александр (отец) .Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя : роман / Александр Дюма : [пер. с фр.]. - Челябинск : Южно-Уральское книжное издательство, 1991 - 1992. - 655, [1] с. - Текст : непосредственный.

19. Дюма, Александр (отец) .Волчицы из Машкуле / Александр Дюма ; [под общ. ред. Ю. П. Уварова ; пер. с фр.]. - М. : Пресса, 1995. . - 413, [3] с.- Текст : непосредственный.

20. Дюма, Александр (отец). Господин Кумб ; Катрин Блюм ; Габриэль Ламбер : [романы] / Александр Дюма ; [пер. с фр.: Погорелая Т. Г. и др. ; сост. и общ. ред. Ю. П. Уварова]. - М. : Пресса, 1994. - 493, [3] с.- Текст : непосредственный.

21. Дюма, Александр (отец). Графиня де Шарни : роман в 6 ч. Ч. 1-3 / Александр Дюма. - СПб. : Биографический институт "Студия биографика" : Спартак, 1992. - 622, [2] с.- Текст : непосредственный.

22. Дюма, Александр. Граф Монте-Кристо : роман / Александр Дюма ; [пер. с фр. ; вступ. ст. М. С. Трескунова ; ил. Ю. Ф. Копылова]. - М. : Правда, 1983. - 702, [2] с. : ил. - Текст : непосредственный.

23. Дюма, Александр (отец). Двадцать лет спустя : роман / Александр Дюма ; [пер. с фр.]. - Челябинск : Южно-Уральское книжное издательство, 1990. - 767, [1] с.- Текст : непосредственный.

24. Дюма, Александр (отец). Две Дианы : роман / Александр Дюма ; [пер. с фр. А. Арго ; послесл. М. Трескунова ; ил. И. Кускова]. - М. : Правда, 1990. - 622, [2] с.- Текст : непосредственный.

25. Дюма, Александр (отец). Женская война : роман / Александр Дюма ; [пер. В. М. Строева]. - Рига : Ракстниекс, 1991. - 447, [1] с. - Текст : непосредственный.

26. Дюма, Александр. Жозеф Бальзамо : роман : [в 2 т.] / Александр Дюма ; [предисл. С. И. Бэлзы ; худож. О. В. Барвенко]. - М. : Прогресс, 1992. - 683 с. - Текст : непосредственный.

27. Дюма, Александр (отец). Жорж : роман ; Повести / Александр Дюма ; [пер. с фр. Ю. Д. Блинов, Е. Р. Чигвинцева]. - Ижевск : Квест, 1992. - 430, [2] с. : ил. - Текст : непосредственный.

28. Дюма, Александр (отец). Замок Эппштейнов ; Маркиза де Эскоман : романы / Александр Дюма ; [сост. и общ. ред. Ю. П. Уварова ; пер. с фр. М. В. Пановко, Т. А. Стукаловой]. - М. : Пресса, 1994. - 525, [3] с. - Текст : непосредственный.

29. Дюма, Александр (отец) .Записки врача. Жозеф Бальзамо / Александр Дюма ; [сост. и вступ. ст. А. А. Бурачкова ; пер. с фр.]. - Алма-Ата : Сауран ; М. : МП "Останкино", 1992. - 575, [1] с. : ил.- Текст : непосредственный.

30. Дюма, Александр (отец). История знаменитых преступлений / Александр Дюма ; пер. с фр. [И. Русецкого, Л. Цывьяна, Э. Шрайбер]. - М. : ЭКСМО, 2007. - 318, [2] с. - Текст : непосредственный.

31. Дюма, Александр (отец). Королева Марго : роман / Александр Дюма ; [пер. с фр. Е. Ф. Корша]. - Челябинск : Южно-Уральское книжное издательство, 1992. - 621, [3] с. - Текст : непосредственный.

32. Дюма, Александр (отец) .Луиза Сан-Феличе : роман в 2 кн. / Александр Дюма ; [пер. с фр.]. - М. : Недра, 1991. - 557, [3] с. : ил. - Текст : непосредственный.

33. Дюма, Александр (отец). Мадам Лафарг : [роман] / Александр Дюма ; [пер. с фр. Кожевникова М.]. - М. : Гелеос ; [б. м.] : ЛГ Информэйшн Груп, 2008. - 378, [6] с. - Текст : непосредственный.

34. Дюма, Александр (отец). Маркиза д`Эскоман : роман в 5 частях с эпилогом / Александр Дюма ; [худож. В. П. Александров]. - М. : Цицеро, 1993. - 445, [3] с. : ил.- Текст : непосредственный.

35. Дюма, Александр (отец). Могикане Парижа : [роман : в 2 т.]. [Т.] 1 / Александр Дюма. - Кишинев : Concordia-Vesta, 1992. - 400, [1] с. - Текст : непосредственный.

36. Дюма, Александр (отец). Парижане и провинциалы ; Скитания и приключения одного актера / Александр Дюма ; [под общ. ред. Ю. П. Уварова ; пер. с фр. Е. В. Балахонцевой, Е. В. Глаголевой]. - М. : Пресса, 1995. - 510, [2] с. - Текст : непосредственный.

37. Дюма, Александр (отец). Полина ; Амори ; Тысяча и один призрак : романы / Александр Дюма ; [пер. с фр. ; сост. и общ. ред. Ю. П. Уварова]. - М. : Пресса, 1993. - 495, [1] с.- Текст : непосредственный.

38. Дюма, Александр (отец). Путешествие в Египет / А. Дюма, А. Доза ; Академия наук СССР ; Ордена Трудового Красного Знамени Институт Востоковедения ; [пер. с фр. М. Е. Таймановой ; отв. ред. и авт. послесл. М. Б. Пиотровский]. - М. : Наука, 1988. - 287, [1] с., [11] л. вкл. ил. - Текст : непосредственный.

39. Дюма, Александр (отец). Сильвандир : роман / Александр Дюма ; пер. с фр. Я. Лесюка ; [коммент. А. Столярова]. - Санкт-Петербург : Художественная литература, Санкт-Петербургское отделение, 1991. - 350, [2] с.- Текст : непосредственный.

40. Дюма, Александр (отец) .Сальватор : продолжение и окончание "Парижских могикан" / Александр Дюма ; [пер. с фр. В. В. Егорова]. - М. : Пресса, 1995. - 543, [1] с. - Текст : непосредственный.

41. Дюма, Александр (отец). Сын Портоса : роман / Александр Дюма ; [пер. с англ. В. Тирдатова]. - М. : Фора-II, 1992. - 302, [2] с. : ил. - Текст : непосредственный.

42. Дюма, Александр (отец). Три мушкетера : роман / Александр Дюма ; пер. с фр. В. С. Вальдман [и др.]. - Челябинск : Южно-Уральское книжное издательство, 1989. - 639, [1] с. - Текст : непосредственный.

43. Дюма, Александр (отец). Ущелье дьявола ; Графиня Салисбюри : романы / А. Дюма ; [пер. с фр.]. - Ярославль : Дебют ; Ижевск : Квест, 1991. - 526, [2] с. : ил.- Текст : непосредственный.

44. Дюма, Александр (отец). Шевалье Д`Арманталь : [роман] / Александр Дюма ; [пер с фр. Л. Лунгиной, К. Наумова ; худож. Ю. Федичкин]. - Москва : АСТ, 2001. - 541, [3] с.- Текст : непосредственный.

45. Дюма, Александр (отец). Шевалье де Сент-Эрмин : [роман] / Александр Дюма ; [пер. с фр.: Рожнова М. Ю. и др.]. - М. : Гелеос ; [б. м.] : ЛГ Информэйшн Груп, 2006. - 702, [2] с. - Текст : непосредственный.

О жизни и творчестве А. Дюма

Книги

1. Андреев, Кирилл Константинович. На пороге новой эры : повести : литературные портреты / Кирилл Андреев. - М. : Советский писатель, 1971. - 407, [1] с.

2. Кирнозе, Зоя Ивановна. Страницы французской классики : книга для учащихся старших классов средней школы / З. И. Кирнозе ; [худож. А. Н. Салтанов, Е. Н. Кручина]. - М. : Просвещение, 1992. - 223, [1] с. : ил

3. Моруа, Андре. Три Дюма ; Литературные портреты / Андре Моруа ; [пер. с фр.]. - М. : Правда, 1986. - 671, [1] с.

4. Писатели Франции / сост. Е. Г. Эткинд. - М. : Просвещение, 1964. - 699, [1] с. : ил., [5] вкл. л. цв. ил. - (в пер.) : 1.29 р. - Текст : непосредственный.

Статьи из периодических изданий

1. Новик, М. Узник замка Фенестрель: Дюма описал историю, которая произошла на самом деле! / М. Новик // Загадки истории. – 2022. - №28. – С.26-27.

2. Соловьева, Т. Бессмертное имя Мари из усадьбы / Т. Соловьева // Знание-сила. – 2021. - №10. – С.87-94.

3. Михайлова, А. Приключения француза в Россию: путешествие избавило Александра Дюма от предрассудков /А. Михайлова // Загадки истории. – 2020. - №50. – С.34-35.

4. Завьялова, А. Е. Произведения Александра Дюма в творчестве Александра Бенуа / А. Е. Завьялова // Обсерватория культуры. – 2019. - №2. – С.184-195.

5. Вкусный словарь Дюма // STORY. – 2017. - №12. – С.140-141.

6. Береговая, М. А. Дюма. Один из всех и все за одного / М. Береговая // Читаем, учимся, играем. – 2017. - №11. – С.26-31.

7. Бурт, В. Удивительное явление природы: Александр Дюма-ст. / В. Бурт // Учительская газета. – 2017. - №31. – С.22.

8. Черных, Е. Пятьсот детей и тысяча страстей Александра Дюма / Е. Черных // Комсомольская правда (еженед.). – 2017. – 26 июля. – С.15.

9. Горелик, М. Детское чтение: «Граф Монте-Кристо» А. Дюма / М. Горелик // Новый мир. – 2017. - №5. – С.160-167.

10. Громова, Т. Бессмертное имя «Мари из усадьбы» / Т. Громова // Исторический журнал. – 2016. - №7. – С.20-37.

11. Калинина, Н. Монте-Кристо – граф, остров, замок / Н. Калинина // Исторический журнал. – 2016. - №6. – С.52-63.

12. Черненко, Г. Странное путешествие Александра Дюма / Г. Черненко // Техника-молодежи. – 2016. - №4. – С.36-40.

13. Сажнева, Е. Нет, весь я не умру! Дюма – в заветной лире / Е. Сажнева // Московский комсомолец. – 2015. – 1 апреля. – С.7.

14. Косырев, Д. Один – за всех: 170 лет роману А. Дюма «Три мушкетера» / Д. Комырев // Огонек. – 2014. - №33. – С.26-27.

15. Дюма, А. Большое кавказское приключение Дюма-отца / А. Дюма // Вокруг света. – 2011. - №9. – С.162-174.

16. Чудакова, М. Дюма навсегда / М. Чудакова // Семья и школа. – 2011. - №5. – С.17-18.

17. Шенкман, В. д`Артаньян! : литературный герой / В. Шенкман // Литература. – 2009. - №13. – С.46-47.

18. Ковпак, Л. А. Один за всех и все за одного: А. Дюма «Три мушкетера» / Л. А. Ковпак // Литература в школе. – 2008. - №6. – С.42-43.

19. Алексеев, А. Выдумки и правда про д`Артаньяна / А. Алексеев // Наука и жизнь. – 2007. - №11. – С.88-89.

20. Эрлихман, В. Д`Артаньян о трех головах: прототипы героев романа А. Дюма «Три мушкетера» / В. Эрлихман // Вокруг света. – 2006. - №11. – С.180-188.

21. Колодочкина, Е. Три Дюма: отцы и дети по-французски / Е. Колодочкина // Исторический журнал. – 2005. - №5. – С.82-95.

22. Путевые впечатления генерал-литература: Александр Дюма в русском монастыре и в киргизской кибитке // История. – 2004. - №29. – С.5.

23. Петушков, В. Карающий смерч над Парижем: о «Графе Монте-Кристо» А. Дюма / В. Петушков // Литературная Россия. – 2004. - №9. – С.12.

24. Гудаков, В. В. Произведения Льва Толстого и А. Дюма о Кавказе как этнологический источник / В. В. Гудаков // Русская литература. – 2004. - №2. – С.65.

25. Как стать графом Монте-Кристо?: прототип А. Дюма // Вокруг света. – 2003. - №10. – С.188.

26. Рябов, Ф. История в произведениях А. Дюма / Ф. Рябов // Новая и новейшая история. – 2003. - №1. – С.181-

27. Он стал легендой: А. Дюма // Наука и религия. – 2002. - №9. – С.34-35.

28. Ваксберг, А. В погоне за устаревшим великаном: Дюма / А. Ваксберг // Литературная газета. – 2002. – №22. – С.13.

29. Дюма, А. Большой кулинарный словарь / А. Дюма // Наука и жизнь. – 2000. - №2. – С.88; 1999. - №11. – С.108; №10. – С.126; №8. – С.122.

30. Буянов, М. Дюма, которого мы не знаем / М. Буянов // Наука и жизнь. – 1999. - №7. – С.126.

31. Дюма, А. История моих животных / А. Дюма // Наука и жизнь. – 1997. - №9. – С.108.

32. Осовцев, С. Человек-легенда : А. Дюма / С. Осовцев // Нева. – 1993. - №12. – С.284.

33. Эльзон, М. Слишком неизвестный Дюма / М. Эльзон // Нева. – 1993. - №8. – С.277.

34. Грезы художников правдивее их поступков: А. Дюма // Литературная газета. – 1993. - №1/2. – С.6.

35. Дюма, А. Прогулка в Петергоф / А. Дюма // Слово. – 1992. - №8. – С.67-71.

36. Холодилин, А. д`Артаньян…: А. Дюма / А. Холодилин // Юный художник. – 1986. - №8. – С.26-29.

86. Защук, Г. Тайна темно-синей шкатулки: о прототипе героини «Ожерелье королевы» А. Дюма / Г. Защук // Юность. – 1977. - №12. – С.98-99.

Сценарии по творчеству А. Дюма

1. Левина, М. Н. Загадки Александра Дюма: сценарий для 5-9 классов по роману «Три мушкетера» / М. Н. Левина // Читаем, учимся, играем. – 2016. - №10. – С.102-108.

2. Жаркая, Н. М. «Три мушкетера»: урок-игра по роману А. Дюма / Н. М. Жаркая // Литература. – 2013. - №4. – С.22-25.

3. Андюсев, Б. Конкурс знатоков книги А. Дюма «Три мушкетера» / Б. Андюсев // Преподавание истории в школе. – 2002. - №3. – С.65.

Составитель: главный библиограф Пахорукова В. А.