Версия для печати

Дежурный по стране (к 85-летию Михаила Жванецкого)

Библиографическое пособие. Курган. 2019

Его не приемлет «большая» литература. Вот и в «Литературной энциклопедии» имени Михаила Жванецкого пока нет, но писатель не унывает: «Это не последняя энциклопедия». Из «табуна» современных эстрадников Жванецкий вычеркивает себя сам: юмор «ниже пояса», который в огромных количествах выливается на нас с экрана и со сцены концертных залов, ему не понятен. А публика продолжает растаскивать на цитаты его «полуграмотные», как выражается автор, размышления о нашей жизни. И порой не понятно, где кончается эта самая жизнь и начинается Жванецкий.

Михаил Михайлович Жванецкий родился 6 марта 1934 года в Одессе в семье врачей: отец работал терапевтом, а мать стоматологом. Когда ему было 7 лет началась война. «Говоря о войне, прежде всего вспоминаются эшелоны. Туда – в начале войны, и эшелоны обратно – в конце... Отец мой был по специальности хирург. Мы жили в больнице, потому что не было другой квартиры. Я вырос среди войны, среди тампонов кровавых, инструментов, бинтов, среди больных. Вот так я рос, это были мои игрушки, видимо.

Потом отца отправили как хирурга на фронт. А мы с маманей, помню, ехали в эшелоне... Когда был налёт, мама лопухами меня прикрывала от истребителей. На себя, по-моему, она не нашла лопухов... А папа с фронта написал такие слова удивительные: «Мишенька, пожалуйста, я тебя очень прошу, не балуйся, не огорчай маму, я тебе подарок привезу». С фронта – подарок! И привёз действительно парабеллум без патронов. Я им играл. Хорошо, что никого не застрелил – патроны тогда запросто можно было достать...

Потом отец был главным врачом госпиталя, я там кормился... И опять тампоны, война... Когда Одессу освободили, военным самолётом мы прилетели в Москву, где у тёти большая коммунальная квартира была. Я оттуда видел Парад... Граждане, я хочу сказать самое главное: слово «победа» тогда никто не знал. Тогда были главные слова «конец» и «капитуляция». Потому что 4 года была война, 4 года жутких новостей, 4 года крови. Чёрно-белые 4 года... Там не было «победы» - там было «выжили», было «закончили», «всё, я вернулся к тебе, видишь, нет ноги, но я вернулся». И вот это ощущение, что «закончили», было самое главное...

Потом неделя опять в эшелоне из Москвы Одессу. Меня поселили в Котовске у сестры папиной. У мамы было две сестры, одна погибла. У папы был один брат, он погиб. И у каждой семьи так... В Котовске мы, пацаны, подбегали к вагонам – шли эшелоны демобилизованных. Наши солдаты сидели, свесив ноги (офицеры ездили в купированных вагонах), а мы кричали: «Дяденька, тетрадочки нет? Может, ручка есть, может, карандаш есть?» И они нам бросали – наши люди! – тетради... Откуда солдаты брали столько подарков для пацанов, я не знаю – станций-то было много по пути...

После войны сразу стало всё цветным, знаете... Зелень стала видна, пчёлы стали слышны, цветы стали видны. Всё стало видно. Потому что – «всё», «конец», «кончилась». Вот так я помню эту войну...», - вспоминает Михаил Жванецкий.

Михаил Жванецкий с родителями

Семья вернулась в Одессу. Детство Михаила прошло на улице Старопортофранковской, 133, в чисто еврейском дворе с неподражаемым колоритом мироощущения. Окончил 118-ю среднюю школу для мальчиков.

После школы в 1951 году поступил в Одесский институт инженеров морского флота на Факультет механизации портов. Михаил Жванецкий вспоминает: «Не бог весть факультетик. На плавающий меня не приняли ввиду пятого пункта. Морской институт – судомеханики, кораблестроители. Красивые все. Все готовились к плаванью за границу. А куда брали людей невзрачных – факультет механизации портов. То есть то, что в СССР и никуда не отплывает. Ты будешь провожать и встречать, а ребята будут отплывать».

Жванецкий был комсоргом в группе. Участвовал в самодеятельности, где начал писать миниатюры и монологи, которые часто сам и исполнял.

«Учился я хорошо. У меня диплом с отличием. Помню, однажды в Одессу приехал Эдди Рознер, и мы с товарищем по институту пошли за билетами. Стояли в очереди долго, но два все-таки достали... и перепродали их кому-то за двойную цену. Нас пытались схватить. Я убежал, приятель остался. Потом он пришел ко мне домой и сказал, что, если его будут пытать, все равно меня назовет... И я добровольно признался в милиции. Нас обоих исключили из института. Я потом полжизни потратил, чтобы восстановиться. Поэтому учился я очень хорошо», - вспоминает Михаил Жванецкий. Окончил институт в 1956 году по специальности «Инженер-механик подъёмно-транспортного оборудования портов».

После учебы работал в Одесском порту вместе с Виктором Ильченко: Михаил – механиком по кранам, а Виктор – механиком по автопогрузчикам.

«Мои университеты – это Одесский институт инженеров морского флота, потом восемь лет работы в порту города Одессы, потом еще работа на заводе... Все эти годы, пока я работал, я встречался с обычными людьми – слесарями, крановщиками, рабочими. Они во многом и становились героями моего творчества. Да мне и самому приходилось работать руками. Я, например, вагоны разгружал!.. Словом, опыт, который я за все эти годы получил, трудно переоценить. Это был опыт не театральный, не сценический, не литературный. Это было гораздо важнее – это был жизненный опыт. Мне кажется, что то, что так много моих высказываний ушло в народ и потеряло всякую связующую нить со своим автором – это и есть признание и отголосок тех лет», - говорил он.

В 1963 году во время гастролей в Одессе Ленинградского театра миниатюр Жванецкий познакомился с Аркадием Райкиным, который взял его произведения в репертуар театра, а в 1964 году пригласил его в свой театр на должность заведующего литературной частью. Вместе со Жванецким Райкин поставил в 1969 году программу «Светофор», в которой впервые прозвучали миниатюры Жванецкого «Авас», «Дефицит», «Век техники». Райкин со сцены с неподражаемым актерским мастерством и в то же время с тонким и бережным ощущением авторского текста рассказывал публике о том, что все и так прекрасно знали, но о чем нельзя было ни говорить публично, ни писать. Жванецкому и Райкину такое сходило с рук, видимо, потому, что само запрещающее начальство тоже безудержно смеялось, а после этого запрещать было не очень удобно.

Например, один изобретатель сделал некую машину – и ее решили отправить на выставку в Париж «Правда, самого не пустили, у него кому-то чего-то не понравилось в рентгене; анализы у него не те». В этом месте все уже смеялись, и многие горьким смехом: в зале сидело немало тех, кого никогда не выпускали за границу (был такой ходячий глагол – «его не выпускают»). При этом нередко ссылались на медицинские показатели.

Михаил Жванецкий и Аркадий Райкин

В период работы в театре Аркадия Райкина, Жванецкий сотрудничал с Романом Карцевым и Виктором Ильченко, для которых написал более трёхсот миниатюр и монологов.

Позднее он покинул театр Райкина и начал выступать самостоятельно сначала в Одесской филармонии, потом в Московском театре «Эрмитаж», где приобрел популярность.

Между тем уже крутились по дворам километры пленки, из окон скороговорочка одессита неслась вперемешку с песнями Высоцкого – небывалый для разговорного жанра триумф, до этого на магнитофоны записывал только музыкальное. А тут от части переписи и слов не разобрать, хрипит как с перепоя, но все равно слушают, комментируют: во дает! Находились и такие умельцы, что переводили с пленки обратно на бумагу, печатали на машинке, переплетали. Во времена, когда невозможно было мечтать о собственной книжке, Жванецкий вдруг получал в подарок роскошные фолианты-самоделки.

«Я понятия не имел, что могу писать и писать смешно. Но вот я что-то придумал, кто-то из самодеятельности с этим выступил – и получилось. Постепенно публика указала пальцем. Поэтому я иду по указке зрителей.

Если уж я заговорил о публике, то расскажу один случай. Выступаю на сцене, а в первом ряду пара: он и она. Я начинаю говорить – они начинают говорить, я замолкаю – они замолкают. И это продолжается бесконечно. Я чуть не расплакался! Испортил все произведения. Ушел со сцены, спрашиваю кулисами: «Кто это?» Мне говорят: «Это иностранец с переводчицей».

На концертах Жванецкого смеялись всегда. Он читал одессие юморески: одесский базар, одесская свадьба на 170 человек. Это было безусловно смешно.

В 1988 году Михаил Жванецкий создает в Москве Театр миниатюр. Миниатюры Жванецкого – «Авас», «В греческом зале», «Подруги», «Города», «Только приятное», «Как лечат стариков», «На складе», «О воспитании», «Ночью», «У кассы» и многие другие – исполнялись многими известными артистами. Свой стиль называет верлибром: «Я действительно поэт, я согласен. Понимаете, я уже в том возрасте, когда могу говорить о себе правду без присущей мне застенчивости. И – да, в моих текстах есть поэзия. Есть внутренняя музыка, есть ритм, который запоминается. То, что я пишу, называется верлибр, верно? Свободный стих, как говорят французы».

По произведениям Жванецкого поставлено множество знаменитых спектаклей, среди них: «Птичий полет», «Избранное», «Моя Одесса», «Искренне Ваш», «Бенефис», «Политическое кабаре», «Престарелый сорванец».

В 1988 году в саду скульптур Литературного музея Одессы открыт памятник Михаилу Жванецкому.

С 2002 года стал ведущим ежемесячной телепередаче «Дежурный по стране» на канале Россия 1.

«Человек по-настоящему свободен только наедине с собой, но даже это получается у единиц. А я по-настоящему свободен только, когда я пишу», - говорит Жванецкий.

Личная жизнь Михаила Жванецкого

Первый раз Михаил женился после того, как получил диплом об окончании института. Жену звали Лариса Кулик. Молодожёны своего жилья не имели и проживали вместе с мамой Ларисы.

Вот так Михаил Жванецкий вспоминает о своем первом браке: «У меня не было отца. И у нее не было отца. И мы живем с тещей в одной комнате. И теща реагирует на каждый шепот и выступает с криками: я сейчас иду к его маме, я все расскажу! Потому что мы выясняли отношения. Это была красивая дородная женщина, с братом в Париже. Брат в Париже посылал какие-то посылки, тем не менее ночами она как-то прислушивалась, и все время ее что-то возмущало, а деваться было просто некуда. Товарищи и все, кто признали во мне талант, сказали: надо ехать к Райкину. Я поехал. Потом вернулся. Потом опять поехал. А теща во дворе распространяется, что одни автографы привозит практически, больше ничего. Правда, Райкин меня не брал никуда и ничего у меня не покупал, но писал все время записки: Миша, продолжай работать... И я привозил и показывал эти автографы, и ни копейки денег. Конечно, двор был возмущен, и теща возмущена. И мама посылала мне по три рубля в письме, и жена посылала немножко. И я бегал в Питере обедать в Кунсткамеру, через мост, очень дешево, 50 копеек обед, но уже на троллейбус не было. Ходил пешком. И все время ощущение: сам виноват, сам виноват, сам виноват...

Когда в очередной раз я собирался уехать, Райкин сказал: мы купим пять миниатюр у вас, Миша. Это трудно себе представить, что произошло. Я получил 500 рублей. На день-два я въехал в гостиницу «Астория». Меня окружали одна или две девушки, Рома Карцев и Витя Ильченко тоже были неподалеку, после каждого спектакля стол был практически накрыт всегда, и даже стал из Одессы подтягиваться кое-кто. Так что мы быстро все это пропили и проели. Но тут Аркадий Исаакович сказал: мы покупаем и следующие миниатюры, я добился в министерстве. И был заключен контракт на 1200 рублей. Но это была мелочь по сравнению с тем, что случилось, когда вышел спектакль. Райкин мне все время говорил: Мишенька, не надо принимать резких решений. И маме моей говорил: Раиса Яковлевна, я вас прошу... И что-то шептал ей, чтобы я не слышал. Они оба педагогически ко мне относились, чтобы я не зазнался. В общем, он сказал, что главный заработок будет, когда пойдет спектакль. И авторские были примерно 1200 в месяц после 89 рублей в порту. Это уже вы видели богатого, обеспеченного и совершенно сумасшедшего, сытого, с безумными глазами... Тем не менее Лариса подала на развод, и мы развелись».

В родной Одессе началось его сотрудничество с городской командой, которая играла в КВН. Наравне с ребятами соревновалась и рисовала костюмы, демонстрируя свой интеллект и красоту, Надежда Гайдук. Красавица принимала ухаживания сатирика в течение года, затем уехала в столицу. Михаил жил в другой столице, влюблённые изредка встречались, но регистрировать свои отношения не спешили. Через десять лет романа у пары появился ребёнок, девочка Лиза. Долгое знакомство и рождение дочери не сплотило этот союз. У Жванецкого на тот момент уже появилась любовница, и Надежда разорвала все отношения с писателем.

Следующей гражданской женой Михаила стала выпускница химического вуза татарка Венера Усманова, которая стремилась перебраться в Америку. Пара жила вместе десять лет, у них родился сын Максим, но супруга всё же осуществила свою мечту. Она покинула Россию, забрав с собой сына.

В 1991 году Михаил Жванецкий познакомился с Натальей Суровой, которая попала в сети сатирика, когда ей было 24 года.

Михаил Жванецкий с женой Натальей

«В Одессе. Это просто повезло. Я не скажу, что сразу все разглядел в ней. Она просто была высокая и красивая, на что я всегда был падок. Но ведь трудно сказать, кто кого выбирает. И не я к ней подошел. Я думаю, что, глядя на меня, прищурясь, она решила остановиться на мне. У нас был организован Клуб одесситов, и у меня на маминой дачке в Аркадии собралось человек тридцать, и привели ее с подругой. Она занималась метеорологией, какие-то воздушные потоки, дожди, облака кучевые, это ей очень подходило. Мне страшно понравилась эта загадочная профессия. Дома иметь своего метеоролога – наверное, изумительно. Конечно, до того, как я попался, она мне и я ей, мы попали друг другу в руки, я уже был в таком взрослом возрасте», - вспоминает сатирик.

В 1995 году у них родился сын Дмитрий, которому нужно было объяснить их гражданские отношения. В 2010 году они, наконец-то, посетили ЗАГС. «Никогда не женись на женщине, с которой можно жить. Женись на той, без которой жить нельзя», - отметил Михаил Жванецкий.

Сын Дмитрий и жена Наталья

Михаил Михайлович Жванецкий неотъемлем от нашего времени. Он не суетлив и во многих ситуациях как бы забегает немного вперед, туда, где мы еще не были. Он самоироничен, что редкостно. Это не самоуничижение, а то самое чувство юмора, которое Хемингуэй считал вариантом храбрости. То, что Жванецкий пишет, не устаревает именно потому, что причастно к жизненным закономерностям больше, чем к сиюминутным событиям.

Он, как всегда, с неизменным старым портфелем, во всей своей незаурядной повседневности. Это особенное мастерство – быть одним из нас и в то же время важным для каждого в отдельности.

Книги

1. Жванецкий, Михаил Михайлович. Год за два / Михаил Жванецкий ; [худож. Б. Петрушанский]. - Л. : Экслибрис, 1991. - 479, [1] с. : ил.

2. Жванецкий, Михаил Михайлович. Женщины / Михаил Жванецкий. - М. : ЭКСМО, 2013. - 351, [1] с.

3. Жванецкий, Михаил Михайлович. Избранное / Михаил Жванецкий. - М. : ЭКСМО, 2008. - 798, [2] с. (Книга в библиотеке им. Шолохова)

4. Жванецкий, Михаил Михайлович. Одесские дачи / Михаил Жванецкий ; [рис. Р. Габриадзе]. - М. : Время, 2006. - 203, [5] с. : ил.

Литература о Михаиле Жванецком

5. Шаблинская, О. Зов любви… из окна / О. Шаблинская // Аргументы и факты. – 2015. - № 20. – С. 29.

6. Шаблинская, О. В жанре мелкого брызга / О. Шаблинская // Аргументы и факты. – 2014. - № 37. – С. 48.

7. Коротич, В. Важна повседневная человечность / В. Коротич // Огонек. – 2014. - № 24. – С. 8.

8. Ремизова, М. Жена Михаила Жванецкого Наталья: Когда мужу приводят детей, он от них не отказывается / М. Ремизова // Комсомольская правда. – 2014. – 6-13 марта. – С. 8-9.

9. Балуева, А. Михаил Жванецкий: «Я уйду немного раньше, чем люди из зала» / А. Балуева // Комсомольская правда. – 2013. – 6 марта. – С. 17.

10. Чудакова, М. Бессменный дежурный по стране / М. Чудакова // Семья и школа. – 2011. - № 1. – С. 14-17.

11. Белякова, А. В царстве нефильтрованных мыслей / А. Белякова // Студенческий меридиан. – 2003. - № 8. – С. 30-34.

12. Литвинов, В. Жванецкий как парадигма / В. Литвинов // Литературная газета. – 1997. - № 17. – С. 16.

Составитель: ведущий библиограф Артемьева М. Г.