Обычный режим · Для слабовидящих
(3522) 23-28-42


Версия для печати

Жизнь и судьба великого исследователя (к 150-летию В. К. Арсеньева)

Библиографическое пособие. Курган. 2022

Указом Президента Российской Федерации от 01.11.2021 №620 2022 год объявлен годом празднования 150-летия со дня рождения великого путешественника, писателя и исследователя Владимира Клавдиевича Арсеньева.

Неутомимый путешественник и исследователь Дальнего Востока Владимир Клавдиевич Арсеньев обладал многочисленными и разнообразными способностями. Он был географом, краеведом, топографом, этнографом, археологом, историком, ботани­ком, охотоведом, экономистом, писателем. Владимира Ар­сеньева считали романтиком и неистребимым оптимистом, называли «неуто­мимым тружеником, человеком необы­чайной целеустремленности и железной воли» .

Его именем названы река, поселок, город, улица во Владивостоке, переулок в Хабаровске, оловянный руд­ник, гора в Сихотэ-Алине, гора на остро­ве Парамущир, вулкан на Курильских островах, ледник на Камчатке.

Библиографическое пособие «Жизнь и судьба великого исследователя» посвящено 150-летию со дня рождения Владимира Арсеньева. В работе использованы книги и статьи из периодических изданий, которые имеются в Центральной городской библиотеке им. В. В. Маяковского, а так же электронные ресурсы.

Происхождение

По происхождению Владимир Клавдиевич Арсеньев был потомком крепостных и мещан Тверской и Костромской губерний. Дед, Теодор Гоппмаейр, был управляю­щим помещичьим имением. В 1848 году от связи с крепостной крестьянкой Аграфеной Филипповной на свет появился незаконнорожденный сын Клавдий. В связи с отсутствием официального отца Клавдию дали фамилию Арсеньев, по имени его крестного - дворового мужика Арсения. В 1855 году Аграфена Филипповна с сыном получила вольную и вышла замуж за Теодора Гоппмайера, взяв его фамилию. Из-за беспечности своего кровного отца Клавдий так и не был усыновлён и до конца жизни носил фамилию Арсеньев. Позже по ходатайству Аграфены Филипповны ее сын Клавдий Федорович Арсеньев был приписан к тверскому мещанскому сословию.

В 1870 году Клавдий Арсеньев женился на Руфине Егоровне Кашлачевой, дочери бывшего крепостного крестьянина Костромской губернии. Жена была старше мужа на три года. Семья Арсеньевых даже для XIX века считалась излишне боль­шой: четверо сыновей - Анато­лий, Владимир, Клавдий и Александр и пять дочерей - Руфина, Вера, Ольга, Лидия и Мария, а также приемная дочь, девочка-сирота Капитолина Кокина. Да еще две бабушки.

 

Отец - Клавдий Федо­рович - служил на Николаевской железной дороге сначала простым конторщиком, потом дослужился до генеральского чина и даже получил звание потомственного почетно­го гражданина города Петербурга.

Детство и юность

Владимир Клавдиевич Арсеньев родился 29 августа (10 сентября) 1872 года в Санкт-Петербурге. Он был вторым ребенком в семье Арсеньевых. Отец семейства, Клавдий Федорович, активно приобщал детей к познанию мира. В семье была небольшая домашняя библиотека, и он по вечерам читал детям русскую классику - книги Тургенева, Толстого, Гоголя и других писателей. Но любимы­ми писателями Володи Арсеньева были Жюль Верн, Луи Буссенар, Фенимор Купер, Майн Рид. Потом пришла пора других книг - мемуаров путешественников. Кумиром юного Володи стал Николай Пржевальский.

Позднее, вспоминая свое детство, Владимир Клавдиевич писал: «Я очень благодарен отцу за то, что он сумел вселить в меня любознательность к страноведению в широком смысле этого слова. Если отец дал мне геогра­фическую канву, то брат матери И. Е. Кашлачев, страстный любитель природы, указал, как по ней надо вышивать узоры» .

Дядя Илья Егорович Кашлачев, по прозвищу Черномор, был скромным сельским учителем, но знал в лесу каждое дерево, каждую бы­линку. Летом отец и дядя устраивали путешествия по реке Тосна. Вскоре и сам Володя вместе со своим сверстником Эдуардом Пельцем, сыном сослуживца своего отца, стал совершать такие плавания на небольшом челноке, к которому ребята приделали парус. В мальчишке уже тогда зрела непреодолимая тяга к странствиям.

В детстве Арсеньев был непоседой, и это сильно мешало ему прилежно учиться. Вначале он был отдан в немецкий пансион, затем учился во втором Петербургском училище, но из-за плохой дисциплины был отчислен. Наконец, Володю отдали во Владимирское городское четырёхклассное мужское училище. Там, благодаря стараниям преподавателей, у него появился интерес к учебе. Особенно хорошо ему давались геометрия и естественные науки, а также рисование.

В 1891 году девятнадцатилетний Вла­димир Арсеньев был зачис­лен вольноопределяющимся в пехотный полк, а в 1893 году поступил в Петербург­ское пехотное юнкерское училище. Там преподавал известный путеше­ственник по Азии Михаил Ефимович Грум-Гржимайло, который смог заинтересовать Арсеньева географическими исследованиями, обратив его внимание на Дальний Восток, который в то время назывался просто и емко - «Окра­ина». В юнкерском училище, попав под влияние строгой армейской дисциплины, непоседливый Владимир стал дисциплинированным, исполнительным и прилежным. Очень часто по ночам он читал научные книги из библиотеки училища, которые ему советовал Грум-Гржимайло - не только о Сибири и Дальнем Востоке, но и капитальные естественно-исторические труды.

Военная служба

В 1895 году, после окончания учебы, в звании подпрапорщика Арсеньев рассчитывал выйти в отставку и поступить в институт на инженера-кораблестроителя, как того желал отец. Но неожиданно вышел приказ военного министра, согласно которому юнкерам - выпускникам училищ, необходимо было прослужить в армии по полтора года за каждый год учебы в военном училище. Арсеньев был переведен в 14-й пехотный полк, раскварти­рованный в польском городе Ломжа.

Через год службы в Ломже Владимир Арсеньев получил отпуск и поехал домой в Санкт-Петербург. Там он обвенчался с подругой своих сестер, семнадцатилетней Анной Константиновной Кадашевич. На следующий день после свадьбы молодожены уехали в Ломжу. По воспоминаниям жены: «Арсеньев был домашнего склада человек: любил сидеть дома и работать или читать; гостей терпел, так надо было... Офицерскую среду не выносил: вино, сплетни, адюльтеры, «кто следующая», чинопочитание, базар­ные сплетни» .

Много лет спустя Арсеньев писал, что во время службы в Польше он разочаровался в военной службе, и в свободное от службы время посвятил себя изучению географической литературы. По воспоминаниям его жены, уже в Ломже Арсеньев был натуралистом, увлекался ботаникой и орнитологией, и содержал у себя дома целый зверинец: «Я в Ломже все время воевала с Володей. Он приносил домой всякую гадость: поставил террариум, там жили жабы […] были ящерицы […]. Ещё возился он со зверьками - жуки, бабочки, всевозможные насекомые, всех на булавку и говорил мне: «Нюра, посмотри, какая прелесть! Какая красота!» Я же не понимала этой красоты. Ещё он собирал птиц: чучела из них заказывал, гербарий собирал. Много растений знал наизусть» .

Арсеньев горел желанием заняться изучением Дальнего Востока. Начиная с января 1900 года он стал добиваться своего перевода в одну из пехотных частей Дальнего Востока: «Желая продолжать службу Его Императорского Величества в одном из отдаленных округов, прошу ходатайства... о переводе меня в одну из пехотных частей Квантунской области или Приамурского военного округа» . Наконец, в мае 1900 года Арсеньев был произведен в поручики и переведен в 1-й Владивостокский крепостной пехотный полк. 17 (30) июня Владимир Клавдиевич заехал к родным в Петербург, а на следующий день отправился к новому месту службы во Владивосток. По пути пришлось сняться с парохода и задержаться в Благовещенске, где всех военных мобилизовали для подавления Боксерского восстания в Китае. За участие в боях поручик Арсеньев был награжден серебряной медалью «За поход в Китай».

Дальний Восток. Экспедиции

В августе 1900 года Владимир прибыл в крепость Владивосток, точнее, на Рус­ский остров, прикрывающий Владивосток с моря.

Уссурийский край, главным образом северная его часть, оставалсяогром­ным «белым пятном». Здесь не было никаких дорог, только звериные тропы. Это была громадная «лесная пустыня».

Командир полка, уз­нав о наклонностях Арсеньева, назначил молодого офицера начальником военно-охотничьей команды, в задачи которой входили изучение местной географии, топографическая съемка неисследован­ных территорий, патрулирование границ, транспортных путей и населенных пунк­тов.

Арсеньев в качестве военного топогра­фа приступил к научным изысканиям. Главная их цель - военная и топографическая разведка. Все маршруты наносились на карту края, которая тогда зияла белыми пятнами. Его экспедиции служили не только науке, но и военному делу. Исследователи намечали пути возмож­ного движения русских войск - на случай начала бое­вых действий, определяли рубежи обороны и маршру­ты наступления. Так, во время Русско-японской войны он занимался разведкой местности от реки Суйфун до Майхэ.

Выполнял и другие секретные миссии, в частно­сти, в 1912-м по поручению только что возглавившего Приамурский край генерал-губернатора Николая Гондатти руководил экспедицией по борьбе с хунхузами, организованными бандами китайцев, донимавшими беспрестанными грабежами местное население. Тщательно подготовленная операция завершилась успешно: Арсеньев, действуя решительно и жестко, уничтожил множество бандит­ских банд. Как он писал в рапортах, эта часть края была освобождена от хунхузов и браконьеров на 90 процентов.

Официальные от­четы и результаты экспедиций Арсенье­ва носили стратегический характер, были засекречены и предназначались для выс­шего военного командования. Арсеньев был авто­ром докладов «Китайцы в Уссурийском крае» и «Условия нашего будущего» (так называемый «Секретный доклад»). Военная составляющая была главной в исследованиях Арсеньева. В первую очередь он был офицером, и со­всем не случайно дорогостоящие экспе­диции финансировало военное ведом­ство, а Приамурский отдел Русского гео­графического общества имел второсте­пенное значение и выступал в качестве прикрытия истинных целей.

В стычках с хунхузами Владимир полу­чил ранение в грудь, но мечтал он не о но­вой встрече с лесными разбойниками и отмщении, а о поединке... с тигром. Не­сколько неудачных попыток сразиться с ним лишь распалили охотничий инстинкт Арсеньева: «Тогда я решил до тех пор скитаться по тайге, пока мечта моя не осуществится. В конце концов тигр сде­лался моей навязчивой идеей» .

Однажды он увидел на тропе свежие тигриные следы, то, о чем столько раз мечталось. Разом все смешалось в его душе - охотничья страсть, любопытство, страх. Дробовое ружье и единственный патрон с пулей - слишком слабая защита от владыки тайги. Крадучись, он все же двинулся по следу и вдруг увидел того, кого искал,- огромного тигра.

«Сердце во мне захолонуло, - расска­зывал позже Арсеньев.- Я считал себя погибшим безвозвратно, но вдруг увидел человека, идущего через поляну. Как пре­дупредить его об опасности? Кричать, бежать навстречу, стрелять? Я не знал, что делать, растерялся. И в то же время чувствовал, что этот человек с ружьем является моим спасителем. Он шел, ниче­го не замечая, а тигр по-прежнему лежал на брюхе... Человек уже поравнялся с тигром и... просто-напросто перешагнул его. Вместо тигра на поляне лежала боль­шая колодина темного цвета» .

Несостоявшаяся встреча с тигром стала для Арсеньева своего рода лекарством. Экзотика враз исчезла, а жизнь в тайге казалась теперь и проще, и понятнее. Если тигр так и остался неосуществленной мечтой Арсеньева-охотника, то в охо­те на других диких зверей и птиц он был непревзойденным следопытом и стрел­ком. Его отряд часто попадал в такие переделки, когда от верного прицела и охотничьей удачи зависела судьба людей. Недаром в книгах Арсеньева охота занимает особое и важное место - ей посвя­щены целые главы.

Во время русско-японской войны (1904-1905) владивостокская охотничья команда Владимира Арсеньева охраняла морское побережье и границу с Кореей. После окончания войны Арсеньева за ус­пешное выполнение боевых заданий пе­реводят в штаб Приамурского военного округа, в Хабаровск, под начало генерал-губернатора П. Ф. Унтербергера.

Наряду со своеобразной воинской службой в тайге Арсеньев много времени уделял общению с членами Общества изучения Амурского края.

Самые грандиозные походы по Уссу­рийскому краю и Сихотэ-Алиню Владимир Арсень­ев совершил в 1902-1910-х годах. Обыч­но его сопровождали небольшие отряды из специально отобранных и проверенных сибирских стрелков и уссурийских каза­ков. Иногда в экспедициях принимали участие добровольцы-ученые: зоологи, ботаники и геологи. Снаряжение, продо­вольствие, лошадей и фураж по первому требованию выделяли воинские подраз­деления Приамурского военного окру­га.

В 1906 году штабс-капитан Арсеньев организовал первую крупную экспедицию на Сихотэ-Алинь. В ее составе было два десятка человек, а вскоре к ним присо­единился случайно встреченный нанаец (гольд) Дэрчу из рода Очжал - прослав­ленный Арсеньевым охотник-следопыт Дерсу Узала.

Для этого удивительного человека в тайге не было никаких тайн. Он «очело­вечивал», кажется, все - животных, птиц, деревья, облака… По щебетанию птиц Дерсу предсказы­вал погоду. По следу, по обломанной ветке и множеству других, ведомых толь­ко ему знаков он мог определить рост человека, мог узнать, кто проходил по тропе, охотник или искатель женьшеня. Дерсу многому научил Арсеньева, а од­нажды на озере Ханка во время жестокой пурги спас его. Владимир Клавдиевич поселил Дерсу в своем хабаровском доме, но гольд никак не мог постичь «прелестей» городской жизни («дрова - купи, вода - купи» ). Дерсу хотел поставить рядом с домом палатку и негодовал, ког­да ему запретили стрелять из винтовки на улицах Хабаровска. Зимой 1908 года он не выдержал и по «зову тайги» ушел из города. Его труп был обнаружен в на­чале весны неподалеку от уссурийской железнодорожной станции «Корфовская». По версии дальневосточного писа­теля-натуралиста С. П. Кучеренко, голь­да убил беглый каторжник. Еще в Хаба­ровске добрый Дерсу завещал Арсеньеву потаенную женьшеневую плантацию в таежных уссурийских трущобах, но ее судьба осталась неизвестной. Смерть Дерсу потрясла Арсеньева. Бессребреник гольд врезался в его память и отправил­ся в свое самое долгое путешествие - по страницам мировой литературы.

Возвращаясь к экспедиции 1906 года, надо сказать, что Арсеньев за шесть месяцев пересекал Сихотэ-Алиньский хребет девять раз, а вдоль побережья прошел за это время от залива Ольги до устья реки Заболочен­ной. Он составил подробную карту рай­она с нанесением рельефа и всех населен­ных пунктов, включая одиночные жили­ща.

Кроме того, Владимир Клавдиевич при­вез полсотни образцов горных пород, большую этнографическую коллекцию, шестьдесят экземпляров птиц, около пя­тидесяти особей земноводных и пресмы­кающихся, около четырехсот экземпляров рыб, пятьсот экземпляров насекомых и большое количество разнообразных мхов и шляпных грибов. Были также проведе­ны археологические раскопки старинных укреплений в бассейне реки Арзамасовки - на реке Тадуши и около залива Святой Ольги.

На следующий год Арсеньев вновь организует экспедицию по реке Бикин, вдоль побережья Японского моря от залива Рында до устья реки Кабанья. На долю участников экспедиции выпало много испытаний: проливные муссонные дожди, нехватка продовольствия, креп­кий шторм, который унес лодку со снаря­жением... Потом пришлось дожидаться, пока встанут реки, и только пятого декабря 1907 года Арсеньев двинулся к перевалу. Новый год пришлось встречать в тайге, а в Хабаровск экспедиция вернулась уже в январе 1908 года.

Три следующих месяца ушли на состав­ление отчетов, разбор коллекций. Мате­риал был очень богатый, и в марте - апреле Владимир Клавдиевич выступал с докладами, которые вызвали живейший интерес. Казалось бы, можно передох­нуть, но уже в конце июня третья экспе­диция Арсеньева выступила в путь.

Предполагалось пройти вверх по Анюю, подняться на Сихотэ-Алинь, а затем по одной из рек на восточном склоне хребта спуститься к морю. Однако на карте, которой пришлось пользоваться Арсеньеву, горные хребты и реки, как вскоре выяснилось, были показаны совершенно ошибочно. Владимиру Клавдиевичу понадобился целый месяц, чтобы достичь перевала, и только третьего августа 1908 года экспедиция вы­шла к реке, которая текла на восток. Надо было торопиться, кончалось продо­вольствие, но долбленая лодка разбилась о камни. С ней погибло все имущество: остатки продуктов, инструменты и, глав­ное, оружие.

Началась голодовка, люди питались листьями, мхами и лишайниками. Грибы, попадавшиеся изредка, были, к сожале­нию, несъедобны. Спас их вспомогатель­ный отряд Т. А. Николаева, высланный заранее в Императорскую Гавань. «На людей было страшно смот­реть, - писал позднее Николаев в своем отчете.- Это были настоящие скелеты, только обтянутые кожей. Некоторые были еще в силах подняться, остальные же лежали на земле без движения. Когда стали подходить лодки, силы оставили и Арсеньева. В эту минуту он почувствовал, что не может стоять на ногах, и лег на землю» .

После почти месячной голодовки мож­но было бы и прервать экспедицию, но начальник, отпустив часть людей, про­должил путешествие. Зима в тот год вы­далась ранней, суровой и снежной. Даже лоси не ходили по тайге, а стояли там, где застигла их непогода. Но люди, не­смотря ни на что, шли. В пути сократив­шемуся отряду пришлось опять выдер­жать голодовку, но, к счастью, убили небольшую выдру и четыре дня прокор­мились ею, а потом убили молодую рысь. И лапы, и внутренности ее - все было съедено. А на следующий день, первого января, встретили, к счастью, туземцев орочей. И это был настоящий праздник!

Арсеньев и его товарищи прошли с маршрутной съемкой более двух тысяч километров. Были произведены астрономические определения тридцати трех пунктов, описано два десятка перевалов, измерены абсолютные высоты главных вершин, на­несены на карту водораздельные хребты, русла основных водных артерий и впер­вые создана общая картина рельефа Сихотэ-Алиня. Экспедицией собран большой геологический, бо­танический и этнографический материал. За девятнадцать месяцев экспедиции в общении с туземцами Владимир Клавдиевич составил словари орочей - удэхе.

После завершения экспедиции в Цент­ральный Сихотэ-Алинь в 1910 году Арсеньев едет в Москву и Петербург с ценными кол­лекциями флоры, фауны и минералов, с успехом читает лекции в Русском геогра­фическом обществе и знакомится с уче­ными П. П. Семеновым-Тян-Шанским, П. К. Козловым, Д. Н. Анучиным, Л. С. Бергом и С. А. Бутурлиным. В обработке и систематизации доставленных с Дальнего Востока научных материалов прини­мали участие лучшие российские зооло­ги, ихтиологи, ботаники, орнитологи и геологи.

Возвратившись из Москвы в Хабаровск, в 1911 году Владимир Арсеньев занял пост директора краевого музея и провел его капитальную реконструкцию.

В 1913 году Хабаровск по­сетил прославленный норвежский полярник Фритьоф Нансен. Он очень тепло отозвался о музее и его директоре: «Посетил я и городской музей, где капитан Арсеньев указал мне много интересных предметов, рисующих быт различных здешних тузем­цев, которых капитан основательно изу­чил во время своих путешествий» .

Вместе с Нансеном Владимир Клавдиевич вынашивал план «ледового похо­да» - невиданного путешествия из Хаба­ровска к Ледовитому океану на собаках и оленях, а затем морем во Владивосток. Однако Первая мировая война и революция 1917 года разрушили все планы Арсеньева. Вплоть до окончания Гражданской войны крупных экспедиций Арсеньев не совершал.

После Октябрьской революции 1917 года подполковник Владимир Арсеньев был уволен из армии, но вполне лояльно принял советскую власть, и впоследствии стал с ней сотрудничать. В этой связи его жена Анна Константиновна вспоминала забавный случай: «Володя уже в 1918 году полностью перешел на сторону революции. Сбрил усы. Это было в Хабаровске поздно осенью 1918 года. Я сидела одна в гостиной и читала. Вдруг кто-то проник в дом и оказался в гостиной. Я страшно испугалась и кричу: «Кто вы? Как вы сюда попали?». Стоял высокий моложавый мужчина, без усов, с военной выправкой. «Ваш законный супруг, Владимир Клавдиевич Арсеньев, - был ответ, - Усы сбрил». «Почему ты сбрил усы?» - «Полностью принимаю новую власть» .

Советская власть установилась на Дальнем Востоке только в 1922 году, и у Арсеньева было достаточно времени, что­бы с другими офицерами царской армии уехать в Харбин или Шанхай. Вместо бег­ства он по поручению Общества изучения Амурского края возглавил экспедиции по Среднему Амуру, на Камчатку, побережье Охотского моря и Командорские острова.

В середине двадцатых годов началось освоение природных ресурсов Дальнего Востока, так что вскоре Владимир Клав­диевич становится общепризнанным «глав­ным специалистом». Даже назва­ния статей говорят о широте его интере­сов: «Материалы по древней истории Ус­сурийского края», «Вымирание инородцев Амурского края», «Этнологические про­блемы на востоке Сибири», «Соболь и способы охоты на него в Уссурийском крае», «Обследование Уссурийского края в археологическом и археографическом отношениях», «Туземные способы соболе­вания в Уссурийском крае и скупка ме­хов», «Естественно-исторические факто­ры колонизации Дальнего Востока», «Тихоокеанский морж», «Ледниковый период и первобытное население Восточной Си­бири», «Полярная тундра Уссурийского края», «Шаровая молния», «Быт и харак­тер народностей Дальневосточного края», «Искатели женьшеня в Уссурийском крае»...

Одна за другой публикуются и книги Арсеньева: «По Уссурийской тайге», «Дерсу Узала», «В дебрях Уссурийского края». И вскоре он уже становится известным в литературных кругах.

Михаил Михайлович Пришвин посылает одну из книг Арсеньева в Сорренто, Алексею Макси­мовичу Горькому. В письме Арсеньеву Горький пишет: «Уважаемый Владимир Клавдиевич, книгу Вашу я чи­тал с великим наслаждением. Не говоря о ее научной ценности, конечно, несомнен­ной и крупной, я увлечен и очарован был ее изобразительной силою. Вам удалось объединить в себе Брема и Фенимора Купера - это, поверьте, неплохая похва­ла. Гольд написан Вами отлично, для меня он более живая фигура, чем «Следо­пыт», более «художественная». Искренно поздравляю Вас.

Разумеется, я буду очень рад получить второе издание этой чудесной книги от автора, но, кроме того, я Вас прошу сказать «Книжному делу», чтоб мне вы­слали еще два экземпляра. Это - для знакомых, которые брали у меня пер­вое издание и так же влюбились в книгу, как я.

Почему Вы не предложите Госиздату издать этот Ваш труд? Важность его так же неоспорима, как и красота. У Вас, вероятно, есть фотографии, книгу можно было бы иллюстрировать. Подумайте, ка­кое прекрасное чтение для молодежи, которая должна знать свою страну. Посы­лаю Вам мою книгу. Будьте здоровы. 24.1.28. Соррен­то. А. Пешков» .

В 1924 году новая власть привлекла Арсеньева к участию в социалистическом строитель­стве. Он выезжает в Москву и консульти­рует советское правительство по зверо­бойному промыслу и освоению Дальнего Востока.

В 1927 году Владимир Клавдиевич отправился в свою последнюю экспе­дицию по маршруту Совгавань - Хабаровск для изыскания трассы под железную до­рогу. Дневниковые записи этого тяжело­го похода легли в основу повествования «Сквозь тайгу».

Перед отъездом на Амур Арсеньев писал: «...За время революции и гражданской войны столько было насилий, столько проли­лось крови, что у меня что-то надло­милось в душе. Я все больше чувствую свое одиночество. Пусть молодые люди строят новую жизнь, как хотят. Мое желание - закончить обработку сво­их научных материалов и уйти, уйти подальше, уйти совсем - к Дерсу! Если я проживу еще несколько лет и если закончу три научных труда: 1) Страна Удэхе, 2) Древ­ности Уссурийского края и 3) Теория и практика путешественника, если мне удастся девочку свою поднять на ноги (хотя бы до 17 лет), я не буду жалеть жизнь, не буду цепляться за нее. В настоящее время моим раем и утеше­нием являются дочь и жена. Я стал уставать от людей и многого не понимаю, чего они хотят и почему так оз­лоблены на других! Это какое-то все­общее помешательство!»

Не суждено было сбыться мечтам путешественника. В таежных низовьях Амура Арсеньев без­надежно простудился и вернулся во Владивосток с крупозным воспалением легких. Спасения от смерти не было, и 4 сен­тября 1930 года Арсеньев «ушел к Дер­су».

6 сентября 1930 года весь Вла­дивосток провожал в последний путь талантливого человека, многогранного уче­ного, замечательного путешественника и писателя. Отовсюду шли телеграммы и письма - из Москвы, Ленинграда, Хаба­ровска, Уссурийска, Читы, от многих чи­тателей его книг. Холм венков покрыл его могилу…

Сама смерть показа­ла, сколь широко известно было имя Арсеньева в стране и в мире. Вот как писала впослед­ствии Маргарита Николаевна, жена Арсеньева, его сестре Вере Клавдиевне: «На похоронах был весь город - несколько тысяч людей шло за гробом. Цветов и венков были горы.... Так, как его, здесь, на Дальнем Востоке, никого не хоронили. Всюду его портреты и хо­тят ставить памятник. А у меня на душе такая тоска безысходная...»

Похоронили Владимира Клавдиевича Арсеньева не в Ус­сурийской тайге, как ему хотелось, а на Эгершельде и в 1950-х годах перенес­ли его прах на Морское кладбище Владивостока.

Его я только дважды видел близко,

Запомнив навсегда суровые черты.

И десять лет спустя к подножью обелиска

Принёс не знавшие садовника цветы.

Они росли на скалах Да-дянь-Шаня,

И только в тех местах я их срывал,

Где следопыт, как говорят преданья,

Когда-то становился на привал.

А в удэгейском стойбище далёком

Седой старик мне дал большой букет:

- Снеси ему. В садах Владивостока

У вас цветов таких, наверно, нет…

И вот цветы лианою тугою

Я к обелиску крепко привязал,

Пусть хоть на миг запахнет здесь тайгою,

Где сделал он последний свой привал.

Г. М. Корешов

«У могилы Арсеньева»

Личная жизнь

22 октября 1897 года, Владимир Арсеньев обвенчался с семнадцатилетней Анной Константиновной Кадашевич, с которой он был обручен, когда ей было пятнадцать лет. На следующий день после свадьбы молодожены уехали в Ломжу. В июне 1900 года у них появляется первенец Во­лодя, которого в кругу семьи называли Воля. Вскоре после рождения сына Арсеньев выехал к новому месту служ­бы во Владивосток, а спустя некото­рое время туда же приехала и молодая жена с ребенком. В 1902 году в семье родился еще один сын - Олег, чему Арсеньев был несказанно рад. Одна­ко мальчик прожил всего 2 года и умер, простудившись при переезде Анны Константиновны в Санкт-Петербург.

Пос­ле возвращения семьи во Владивос­ток Арсеньев много времени уделяет воспитанию сына, следит за его учебой, пишет памятку непременных условий для выработки хоро­ших жизненных правил, приучает сына к путешестви­ям, берет его с собой в тайгу.

«Первое и, пожалуй, важное, чему я научился у отца - это ценить и любить природу. Отец учил: находишься в лесу, в поле - не торопись стрелять, а на­блюдай за окружающей жизнью. Это намного интереснее, чем бессмыслен­но уничтожать беззащитных диких жи­вотных. Этому правилу я всегда сле­довал, находясь подолгу в тайге, в ле­соустроительных партиях, как старший по прорубке просек, отвода лесосек, таксации лесных угодий. По роду своей лесной специальности мне много при­ходилось ходить по Уссурийской тайге. Я имел нарезное оружие, но никогда не злоупотреблял им. Отец учил меня добру» , - так вспоминал Владимир Владимирович Арсе­ньев.

В апреле 1919 года, Владимир Арсеньев объявил своей жене Анне Константиновне о намерении развестись с ней. Причиной тому была влюбленность Арсеньева в Маргариту Николаевну Соловьеву - дочь друга Арсеньева Николая Матвеевича Соловьева. Маргарита была на двадцать лет моложе Арсеньева, русская по отцу и француженка по матери, она получила хорошее образование в Швейцарии, на родине матери, и, помимо русского, владела французским, немецким и английским языками. Несмотря на разницу в возрасте, между ней и Арсеньевым возникла крепкая любовь.

Для того, чтобы получить церковный развод, Арсеньеву пришлось инсценировать собственную измену. Брак Владимира Арсеньева и Анны Константиновны был расторгнут «по прелюбодеянию» решением Владивостокского епархиального совета 4 июня 1919 года, при этом, на Арсеньева накладывалась семилетняя епитимья.

Но летом 1919 года Владимир Арсеньев женился на Маргарите Соловьевой. Маргарита Николаевна сразу же занялась делами мужа - финансами, перепиской с заграницей, вычиткой и правкой его текстов. 26 августа 1920 года у них родилась дочь Наталья. Владимир Клавди­евич был счастлив в новом браке, радовался рождению дочери. В одном из писем другу он писал: «В настоящее время моим раем и утеше­нием являются дочь и жена. Я стал уставать от людей и многого не понимаю, чего они хотят и почему так оз­лоблены на других!»

Отношения Арсеньева с бывшей женой остались дружескими. Но развод стал причиной обиды их сына Владимира на отца. В 1920 году, в самый разгар Гражданской войны, Арсеньев перевез Анну Константиновку с сыном из Хабаровска во Владивосток - ближе к себе. В течение пяти последующих лет Арсеньев исправно платил бывшей жене алименты и оплачивал учебу сына в ГДУ.

Злой рок. Гибель родных

В разгар Гражданской войны, в ноябре 1918 года, на украинском хуторе Дубовщина, почти все родные Арсеньева были застрелены бандитами в поисках наживы: отец, мать, сестры Ольга и Лидия, брат Клавдий с женой Еленой. В живых остались только восьмилетняя Наташа и четырехлетняя Ирина, дочери Лидии, а также сестра Арсеньева Вера Клавдиевна и ее муж Владимир Федорович Богданов, жившие в соседнем доме. Через неделю после трагедии, похоронив родных, они забрали выживших детей Лидии и навсегда покинули Дубовщину.

В середине двадцатых годов преследования семьи Арсеньевых становятся постоянными.

26 октября 1926 года Владимира Клавдиевича повес­ткой вызывают в ОГПУ. Несколько раз допрашивают. В архивах МВД сохранились протоколы допросов Арсеньева. Бывшему белопогоннику вменяли контрреволюционную деятельность и ан­тисоветскую пропаганду. Арсеньев отделался письменным заявлением: «...впредь нигде и ни с кем не буду говорить на темы общефилософ­ские во избежание... недоразумений» . Однако жизнь его отныне была отравле­на слежкой, перлюстрацией писем и обя­занностью отмечаться в ОГПУ.

Вскоре отчислили из института сына Владимира. Арсеньев-старший обращается в Крайис­полком, просит восстановить сына в ин­ституте: «Волю, моего сына, вычистили за мое военное происхождение... Но я мало был военным, всю жизнь занимался ис­следованиями. Воля будет честным тру­жеником, которые так нужны Приморью. Много моего пота покапало по тайге во время исследований, много я помогал крестьянам и инородцам...»

Злобная машина репрессий начинает раскручиваться. Весной 1934 года во Владивостоке по приказу НКВД была арестована вдова Маргарита Николаевна Арсеньева, работавшая научным со­трудником Дальгеолкома. Ее обвини­ли в причастности к якобы существо­вавшей в Приморье контрреволюционной организации, в активной «шпи­онско-вредительской деятельности». При этом утверждалось, что основате­лем и главой организации был не кто иной, как сам Арсеньев В. К. Состряпали многотомное «дело», в котором оказались замешаны видные ученые. Громкого процесса все же не получи­лось и по истечении полутора лет пре­бывания под следствием Арсеньеву освободили. Однако летом 1937 г. Маргарита Николаевна была вновь арестована. 21 августа 1938 г. военная коллегия Верховного суда СССР, длившаяся всего 10 минут, приговорила ее «к высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией всего личного ей при­надлежащего имущества. Приговор окончательный и на основании постановления ЦИК СССР от 01 декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению...»

Она была реабилитирована 27 февраля 1958 года: «Приговор... по вновь открыв­шимся обстоятельствам отменен, и дело за отсутствием состава преступления пре­кращено» .

Брат Владимира Клавдиевича - Анатолий Клавдиевич, ка­питан дальнего плавания Черномор­ского пароходства, участник русско-японской и первой мировой войн, уча­стник кругосветного путешествия на парусном судне «Веха», награжденный георгиевской медалью 4-й степени, Георгиевским крестом 4-й степени также был арестован и расстрелян 14 июня 1938 года по пригово­ру тройки УНКВД по Одесской области. Реабилитирован в 1988 году.

В 1939 году была арестована и осуждена дочь Наталия, но вскоре выпущена. В 1941 году она за «антисоветские высказывания» вновь была осуждена на 10 лет по ст. 58. п. 10. Реабилитирована была еще при жизни в 1960 году.

Не обошли несчастья и первую се­мью Владимира Клавдиевича Арсеньева. Анна Константи­новна вместе с сыном Владимиром и его семьей в тридцатые годы вынуждены были скрываться от властей на Алтае, на лесном кордоне. После реабилитации в 1957 году они вернулись в Приморье, где Владимир Владимиро­вич Арсеньев работал заведующим лесным хозяйством, участвовал в различных экспедициях и частенько его тропы пересекались в тайге с тропами его отца.

Экранизации произведений Арсеньева

В 1961 году советским режиссером Агаси Бабаяном был снят фильм «Дерсу Узала» по мотивам произведений Арсеньева «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала». Роль Арсеньева исполнил актер Адольф Шестаков, роль Дерсу Узала - Касым Жакибаев.

Спустя 14 лет в 1975 году всемирно известный японский режиссер Акира Куросава снял по мотивам книг Арсеньева фильм «Дерсу Узала», главные роли в котором исполнили Юрий Соломин (Арсеньев) и Максим Мунзук (Дерсу Узала). Фильм был удостоен премии «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке. Судя по некоторым фразам в фильме, при создании фильма Акиры Куросавы использовались полные тексты книг Арсеньева, не издававшиеся при советской власти из-за цензурных соображений.

В 2011 году Издательским домом «Комсомольская правда» при поддержке Русского географического общества режиссером Александром Свешниковым снят документальный фильм «Владимир Арсеньев. Капитан тайги» (из цикла «Первопроходцы Дальнего Востока»).

Произведения Владимира Арсеньева,

имеющиеся в Центральной городской библиотеке им. В. В. Маяковского

  1. Арсеньев, Владимир Клавдиевич. В горах Сихотэ-Алиня / Владимир Арсеньев. - Текст : непосредственный // Охота и охотничье хозяйство. - 2005. - № 3. - С. 32-36.

  2. Арсеньев, Владимир Клавдиевич. Дерсу Узала / В. К. Арсеньев ; вступ. ст. Вс. Сысоева ; ил. худож. Б. Ольшанского. - Москва : Художественная литература, 1988. - 220, [4] с. : ил. - (Школьная библиотека). - Текст : непосредственный.

  3. Арсеньев, Владимир Клавдиевич. Избранные произведения : в 2 томах / В. К. Арсеньев ; сост. и вступ. ст. В. Гуминского ; худож. В. Н. Ходоровский. - Москва : Советская Россия, 1986. - Текст : непосредственный.

  4. Арсеньев, Владимир Клавдиевич. Избранные произведения / В. К. Арсеньев. - Тобольск : Общественный благотворительный фонд "Возрождение Тобольска", 2010. - 959, [1] c. : ил. - (Библиотека альманаха "Тобольск и вся Сибирь"). - Текст : непосредственный.

  5. Арсеньев, Владимир Клавдиевич. Касатка - Тэму / В. К. Арсеньев. - Текст : непосредственный // Наука и жизнь. - 2003. - № 6. - С. 130-132.

  6. Арсеньев, Владимир Клавдиевич. По Уссурийскому краю ; Дерсу Узала / Владимир Клавдиевич Арсеньев ; биогр. очерк, примеч. В. Яськов. - Москва : ЭКСМО, 2016. - 439, [9] с. : ил., [10] л. вкл. ил. - (Великие русские путешественники). - Текст : непосредственный.

О Владимире Арсеньеве

  1. Владимир Арсеньев .- Изображение. Текст : электронные // Культура.РФ. - URL: https://www.culture.ru/persons/9353/vladimir-arsenev (25.08.2022).

  2. Арсеньев, Владимир Клавдиевич . - Изображение. Текст : электронные // Википедия : свободная энциклопедия. - URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Арсеньев,_Владимир_Клавдиевич#Развод_и_женитьба_на_Маргарите_Соловьёвой (дата обращения: 25.08.2022).

  3. Басинский, Павел. Идеал вольного человека / Павел Басинский. - Текст : непосредственный // Москва. - 2008. - № 7. - С. 204-206.

  4. Булгаков, М. Владимир Клавдиевич Арсеньев / М. Булгаков. - Текст : непосредственный // Охота и охотничье хозяйство. - 2005. - № 3. - С. 30-32.

  5. Буров, Валентин. Домосед на краю империи / Валентин Буров. - Текст : непосредственный // Свой. - 2017. - Сентябрь. - С. 34-36.

  6. Видеолекции о Владимире Арсеньеве . - Изображение (движущееся ; двухмерное) : электронное // Государственный объединенный музей-заповедник истории Дальнего Востока им. В. К. Арсеньева. - URL: https://arseniev.org/ (дата обращения: 25.08.2022).

  7. Кречетова, Анна. Хозяин тайги - Дерсу Узала / Анна Кречетова. - Текст : непосредственный // Знание - сила. - 2021. - № 4. - С. 66-75.

  8. Кузьмичев, Игорь Сергеевич. Писатель Арсеньев : личность и книги / Игорь Кузьмичев. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1977. - 237, [3] с., [5] вкл. л. ил. - Текст : непосредственный.

  9. Мамонов, Л. Жизнь и судьба великого исследователя / Л. Мамонов. - Текст : непосредственный // Охота и охотничье хозяйство. - 2014. - № 12. - С. 16-19.

  10. Морозов, Ю. Занимательное краеведение / Ю. Морозов. - Текст : непосредственный // Наука и жизнь. - 2003. - № 6. - С. 130.

  11. Ромашко, Михаил. Боевой офицер Арсеньев / Михаил Ромашко. - Текст : непосредственный // Загадки истории. - 2019. - № 34. - С. 34-35.

  12. 150 лет со дня рождения Владимира Арсеньева . - Изображение. Текст : электронные // Государственный объединенный музей-заповедник истории Дальнего Востока им. В. К. Арсеньева. - URL: https://arseniev.org/ (дата обращения: 25.08.2022).

  13. Тарасова, Анна Ивановна. Владимир Клавдиевич Арсеньев / А. И. Тарасова ; Академия наук СССР, Ордена Трудового Красного Знамени Институт Востоковедения ; отв. ред. В. С. Мясников. - Москва : Наука, 1985. - 343, [1] с. : ил. - (Русские путешественники и востоковеды). - Текст : непосредственный.

  14. Шумилов, Александр. Только путешествие - настоящая жизнь / Александр Шумилов. - Текст : непосредственный // Знание - сила. - 1996. - № 10. - С. 142-148.

Составитель: ведущий библиограф Артемьева М. Г.


Система Orphus

Решаем вместе
Есть предложения по организации процесса или знаете, как сделать библиотеки лучше?
Я думаю!