«Путешествие по Европе»
18+
Пролог
Прощай, прощай, Курган любимый,
Я за границу устремлюсь,
Коль так понять необходимо,
Что для меня «родная Русь»?
И пусть автобус двухэтажный
Так верно ждёт меня в Москве,
Столицу милую мне важно
Увидеть в мае, по весне.
И две недели нужно, чтобы
Узнать, почувствовать внутри,
Что называется «Европой»,
Ну, а потом решай, смотри.
И размышляй о ней, читатель,
Мой собеседник дорогой,
Я не пишу забавы ради
Шальной ли, пошлою строкой.
И я не просто созерцатель,
Россия — Родина и мать,
Мечта — Европа? Что ж, покатим
По ней. Продолжишь ли мечтать?
Вопрос не в том, что станет ближе
Или не примется душой,
Я лишь пишу о том, что вижу,
И открывайся, мир большой!
Глава 1. Москва
Вот поезд по путям к вокзалу
Казанскому уже пристал,
Как к сухопутному причалу.
Темно. Безлюдно. Пустота.
Затем — гостиница в Кузьминках,
Я — средь своих учеников.
Решили: надо для разминки
Начать с Москвы. Был план таков:
На Красной площади соборы
Нам осмотреть бы нужно в срок.
Метро. И мчимся в Китай-город-
Восторга так и бил поток!
Своим величием соборы
Заставят сердце застучать.
И площадь Красная не скоро
Исчезнет — в памяти печать.
Ползёт Москва-река лениво,
Контрастом с нервною толпой.
Летят машины торопливо,
Сам президент? О, Боже мой!
Александрийский сад устало
Пустил фонтанами слезу,
Мы всё снимали, всех снимали,
За вспышкой вспышка, как в грозу.
Прошлись по магазинам, рынкам,
Продуктов сделали запас,
И отдалённые Кузьминки,
Теперь родные, ждали нас.
Европа, поутру дорога.
Что будет: холод? благодать?
...а ночь прошла в больной тревоге,
Как бы автобус не проспать.
Глава 2 Дорога в Европу
Вот и наше турагентство,
Солнца блики от окон.
И автобус по соседству,
Словно старый добрый слон.
Двухэтажный, неуклюжий,
Щурясь, ждёт начало дня.
Он и станет местом лучшим
На чужбине для меня.
Крались в пробках мы на запад,
Пробиваясь из Москвы.
Был везде весенний запах-
Запах свежести листвы.
Города встречались гуще,
Сердцу радостно, клянусь:
Зубры Беловежской пущи,
Словно знак: «Вот Беларусь!»
Ночью в Польше на границе
Разбудили на досмотр.
До сих пор как будто снится,
Пёс обнюхал коридор.
Все мы вышли освежиться,
Звёзды — те же, как всегда.
Вот и здравствуй, заграница,
Моя давняя мечта!
Глава 3. Берлин
Я ехала с душою отчуждённой:
Враждебный стан, враждебная страна.
Но город был сиренью поражённый,
И это успокоило меня.
Прогуливались люди по дорожкам.
На Александерплатц — простор, покой.
Но от пути устала я немножко,
И вспомнилось вдруг детство мне с тоской.
Прабабушка оплакивала сына,
(Мой дед, погиб он в восемнадцать лет),
В меня впиталась боль её. Поныне
Нацизму, злу в душе прощенья нет!
Рейхстаг увидеть было очень важно,
По Александерплатц к нему дошла.
Стоял он, старый, серый, двухэтажный,
Напоминая чем-то клуб села.
Четыре года нужно было сроку
Войскам советским, чтобы на стене
Рейхстага о себе оставить строки,
Жизнь подарив своей родной стране.
И горечь подкатила к горлу разом,
Но слёзы превозмочь в душе смогла.
Я деду прошептала: «Афанасий,
Ты видишь? За тебя сюда дошла!»
Взметнулись нервы в сильном напряженье,
И образы пошли исчадьем зла:
Я в Латвии увидела сраженье,
И юноша рассечен пополам!
Он стонет, умирая в луже красной,
И у меня уже сомнений нет,
Подробности я знала из рассказов,
И похоронки: так погиб мой дед.
Картина боя, трупам в поле тесно...
Что происходит, Господи, со мной?
Тряхнула головой, чтоб всё исчезло,
И снова предо мною мир земной.
Я к ресторану шла под тёплым ветром,
За столиками — тьма, был выходной.
И удивилась: продавали в метрах
Там пиво. Был закат, кончался зной.
По Шпрее-реке проплыл речной трамвайчик.
Хмельные немцы пели песни в нём,
И город веселить порядком начал...
Но случай мне запомнился потом:
Одна моя девчонка потерялась,
(Так нелегко возить учеников),
Экскурсии конец, уже смеркалось,
Автобус отправляться был готов,
А Кати нет. И, не придумав лучше,
Я вдоль центральной улицы неслась,
Выкрикивая в панике: «Катюша!»
И снова попадая в жути власть.
На тротуаре был кофейный столик,
За ним пил кофе немец пожилой.
В глазах я прочитала ужас с болью,
«Катюша» вновь свела его с войной.
Да, я его сознанье оглушила:
«Катюша» смерть несла врагам земли,
Пускай запомнят воинскую силу,
Защитники им дать отпор смогли!
И снова закружился образ деда,
Но на душе спокойно было так,
Как будто в мир навек пришла Победа,
И места больше нет для злых атак.
Я побежала дальше, не боялась,
И впереди увидела кусты,
За ними моя Катя целовалась,
Отозвалась из полной темноты.
А мальчик был из города другого,
Я вспоминаю свет в глазах их вновь,
Они, сойдясь тропой пути земного,
Нашли в поездке первую любовь.
...был поздний вечер. Город покидая,
Я думала о будущих стихах.
И в голове кружилась мыслей стая,
Но их бодрила радость, а не страх.
Глава 4. Люксембург
Этот город — государство,
Важный, маленький такой.
Рельсов праздничное царство,
Люксембурга пульс — покой.
Этот город ждал открыто-
Фрукты, овощи, цветы.
Мы купили там открыток-
Виды местной красоты.
Город — сверху, пропасть — снизу,
Коль посмотришь ты с моста,
Приютилась по карнизам
На овраге беднота.
Чем богаче ты, тем выше
В Люксембурге проживёшь.
Мы в овраг смотрели, крыши
В глубине едва найдёшь.
Вот на фото — наша группа,
Темнокожий человек.
Вспоминаю я, как глупо
Повела себя при всех.
Притянул нас, обнимая,
Вижу тёмную ладонь.
«Не привыкла!»- понимаю,
«Страшно! Страшно! Только тронь!»
Но улыбкой дружелюбной
Успокоил он меня.
Да, порой привыкнуть трудно:
Видишь ночь в сиянье дня.
Люксембург — хороший город,
Государство- городок.
Он мне тем особо дорог:
Ждал меня культурный шок.
Глава 5 Париж
Мы прибыли утром
В квартальную тишь.
То яркий, то хмурый.
Нас встретил Париж.
Окраина, «Ибис»,
Отель словно дом:
В пути утомились
Мы долгом таком.
Район африканский,
Пришлось привыкать.
Попала как в сказку —
Одна благодать!
Кивали прилежно,
Так зубы блестят
У них белоснежно,
А я за ребят
Боялась серьёзно:
Опасно ли здесь?
И гиду с вопросом
Спешу надоесть.
Хоть местные люди
Приветливы так,
На страже не будешь —
Ограбить — пустяк.
В отель сквозь окно
Могут ночью пролезть
И к вам перед сном
На кроватку присесть.
Кто спал, кто дежурил,
Прошла эта ночь,
Но мы отдохнули.
И страхи все — прочь!
Вперёд. в дивный город,
Он — город- престиж.
Местами суровый.
Но модный Париж.
Приехали рано.
По улицам шли,
А в мае каштаны
Так бурно цвели.
Мы долго бродили
Меж стильных витрин.
Остатки Бастилии,
Тень гильотин...
Навеки в помине
Пускай облака.
А дождь если хлынет,
То словно река.
Промокнешь до нитки
В столице чужой.
Ты словно улитка
С тоскливой душой.
Французские вина,
Французский парфюм
Для всех, очевидно,
«Властители дум».
В Музей ароматов
Зайти мне пришлось:
Лавандовый запах
Был резким как злость.
Восточные ноты
И пряностей смак,
Медовые соты —
Парфюма размах.
Я о Фрагонаре,
Музее духов,
Писала в ударе
Десятки стихов.
Влюблённая милость
Меня отвлекла.
И я заблудилась,
Забыв о делах.
У башни автобус,
И ждёт он опять,
Тревожная новость:
Как путь отыскать?
Я знаю английский,
Немецкий знаком,
Французский не близок.
Общаюсь с трудом.
Волнуется страшно
Души моей мир.
Но вспомню: есть башня!
И мой сувенир,
Спаситель мой важный.
Поможет найти
Автобус и башню,
Мы снова в пути.
Как много хороших
Людей мы нашли.
Десятки прохожих
В пути помогли.
Вновь ночь пролетела,
Луч солнца, рассвет.
И едем мы смело
В страну «Диснейленд».
Путь сорок минут от Парижа,
Она
Как праздника ниша
И счастья страна.
И я провела там
Свой радостный день.
По детству приятно
Бродить и не лень.
Парад мультгероев,
И в сказке мы, но
Всего не откроешь,
Известно давно.
Там есть Диснейленд
Да ещё Диснейпарк,
Весь день как момент,
Не успеешь никак
Везде побывать-
Карусели, кино...
Пора нам назад,
Вечереет давно.
Мой город мечты.
Меня ждёшь и не спишь?
Причёски — кусты,
Ярких улиц престиж...
Музей инвалидов,
Бастилии жуть —
Ничто не забыто,
Но утром нам в путь.
Вот ночь пролетела,
Под утро — туман,
Был завтрак в отеле
Как сам круассан-
И вкусный, и свежий,
Автобус нас ждёт,
Прощаюсь небрежно,
И мчим на восход.
Спасибо Парижу-
Мечты не разбил.
Что дальше увижу?
Набраться бы сил.
В автобусе я
На втором этаже.
Стихи как друзья,
Вы навеки в душе.
Душа как слепая
Все сутки без сна.
И я засыпаю,
А в сердце — весна...
Глава 6 Амстердам
Он контрастный: мосты и каналы,
Красота и наркотиков жуть.
И дома моряков у причалов
На резиновых лодках плывут.
Они внешне совсем как игрушки,
Да... не могут уже моряки
Проживать свою зрелость на суше,
Не понять нам по морю тоски.
И во снах они видят лишь море,
Доживаются дни наяву,
Моряки без отчаянья, горя
Всё ютятся в домах на плаву.
Коль затронута тема морская,
Романтична идея идей:
Не машины — речные трамваи,
По волнам перевозят людей.
Ну, а в Северном море открытом
Видно кладбище для кораблей.
Судна — книги историй забытых,
Тайны — то, что всегда нам милей.
Романтичные пары влюблённых,
Помнят старые палубы всё:
Абордаж и купцов разорённых,
И как их Провиденье спасёт...
Ах, Голландия, море тюльпанов!
Только вновь час контраста настал:
Привели нас в квартал наркоманов.
Называется Красный Квартал.
Фонарей там не видела красных,
Конопли дикий запах стоял.
А вокруг, под наркотиков властью,
Взгляд стеклянный и чей-то оскал,
Вот безумная чья-то улыбка,
Вонь, моча...Как в стихах описать?
Туалет среди улицы? Дико.
А в витрине за шторкою, мать,
Мать разврата, продажи, порока,
Да... какое-то время пройдёт,
Красоту потеряет до срока.
(Помоложе желает народ).
И тогда умирать без дурмана
Её выбросят прочь, за квартал.
...невозможно уже наркоманам
Отодвинуть свой верный финал.
Трансвеститы. И как же лирично
Написать я об этом могу?
Лесбиянки и геи. Их личность
Лишь как факт навевает тоску.
Всё в тот день я увидела разом:
Красный ад, ад при жизни земной.
А потом мы в Музее алмазов
Побывали той бурной весной.
Украшения можно примерить,
О богатстве слегка помечтать,
Но в стихах, только в доброе веря.
Без алмазов хранить благодать.
Всё обрушилось в душу нежданно,
Это выдержат нервы едва.
Амстердам, город разный и странный,
Подобрать бы точнее слова...
Ну, а мельница в виде магнита
Холодильник украсит собой.
...город тайной, не к месту открытой,
Поражает, коварной судьбой.
Глава 7 Дрезден
Ну, вот и всё, последний город тура,
А сердце всё стучит: «Домой! Домой!»
Чужда мне европейская культура,
Но интересно очень, Боже мой!
По Дрездену я шла как по Кургану,
(Стояли здесь советские войска),
Хрущёвки, клёны, парки и фонтаны,
И галерея где-то, но пока
Позавтракать бы срочно этим утром,
Идём толпою в первое кафе.
С немецким нет проблем, и мне не трудно
Заказ наш делать, сидя на софе.
«Нездешние?» — спросила официантка.
«Мы из России», — следовал ответ.
«Мы местных знаем всех, ведём доставки —
Пирожные на завтрак и обед».
Пирожных заказали три десятка,
Расцвёл восторг моих учеников.
Но Дрезден ждёт, и прогуляться надо,
«Увидеть всё!»- девиз наш был таков..
Вошли мы в магазин с названьем «Русский»,
Вниманье наше это привлекло.
Там было всё — и водка, и закуски,
Тельняшки и родное ремесло.
А за прилавком женщина стояла,
Смотрела с удивлением на нас.
Я по-немецки с ней общаться стала,
Но был меня мудрей девятый класс.
«Вы — русская?», — у продавца спросили,
Она кивнула, и в её глазах
Я видела две капли ностальгии,
По- русски говорить, как боль и страх.
Историю свою не рассказала,
Но это очевидным стало мне:
Она тайком по Родине скучала
В уютной, но совсем чужой стране.
Изрезан Дрезден рельсами трамваев,
И жареной свининой пахнет он.
Но через час в Москву мы отбываем,
И городу прощальный наш поклон.
Картинной галереи ждут просторы,
Но непрятен был такой момент:
Два дома закопчённые с укором
Взирали, словно жуткий монумент.
Весь город был в бомбёжках уничтожен,
Дома остались нам напоминать,
Что мира нет чудесней и дороже,
И как легко навеки всё взорвать!
Взорвать легко, клочки и пыль осядут.
Останется лишь смерть и пустота.
Пусть будет мир как сень родного сада,
Надолго и навечно: навсегда!
...но время уезжать, летели звуки-
Нас провожал шарманщик пожилой-
Берет пурпурный, творческие руки,
Мотив старинный, бодрый, удалой.
Сияли чистотою тротуары,
Шалило солнце между ярких крыш.
А в небо улетал воздушный шарик,
И наблюдал за ним, смеясь, малыш.
Глава 8. Дорога домой
Покинули Германию, мы в Польше
В ночь города мелькали среди тьмы.
Но не хотелось впечатлений больше,
Увиденное обсуждали мы.
Ленивым утром встретили Варшаву,
Писала я стихи и дневники.
По окнам капли дождика шуршали,
А мне лишь не забыть бы ни строки.
Я увлеклась поездкой и сюжетом,
А дождик шёл уныло три часа.
Тут ветер налетел, не видно света,
Из рыхлых туч нагрянула гроза.
Автобус неустойчивый качало,
Потоком непроглядным ливень шёл.
Но я не испугалась, и сначала
Молилась, чтоб всё было хорошо.
Из сумочки икону я достала,
Ужасно ветер выл, ночная мгла
В себя почти автобус наш всосала,
К водителям тогда я, вниз пошла.
Их — двое. Полчаса — и перемена.
А видимость той ночью — три нуля.
Я попрощалась с жизнью откровенно,
Вернулась в кресло, Небеса моля:
«О Господи, прошу я о рассвете,
Не допусти погибели сейчас!
Спаси и сохрани, со мною — дети,
Нам страшно, ураган! Спаси всех нас!»
Не помню, как уснув от напряженья,
Остатки этой ночи провела.
Очнулась утром — бури пораженье.
И солнца свет — такие вот дела.
Я вспоминаю ужас тот поныне:
Жестокий ветер — шквал, поток дождя...
"Не дай нам Бог погибнуть на чужбине",-
Сквозь слёзы в Небо так кричала я.
Ну, вот и всё, Европа мне знакома.
Звоню в Курган, едва шепчу слова:
"На крыльях ностальгии мчусь я к дому,
А впереди она — моя Москва!«
Эпилог
Ругается, беснуется стихия,
В умах и душах — страсти и разброд.
Но знаю я, что в будущем Россия
Помолится и с верой вдаль пойдёт.
Пусть иностранный быт нам интересен,
Не каждый бы из нас к нему привык.
Как музыка звучит, звучит как песня
Наш русский удивительный язык!
Повсюду есть таланты, серость, снобы,
Издалека постигнуть трудно суть.
Но видя романтической Европу,
Подводные теченья не забудь!
И если отправляешься скитаться
Ты в розовых, доверчивых очках,
То не забудь средь городов и станций
О гибельных предательских силках.
Мы тратим время, дорогой читатель,
Чтоб раз и навсегда душой принять:
Россию судишь? Осуждай как матерь,
Родителей дано ли выбирать?
А напоследок вольная цитата:
Так Грибоедов шлёт векам привет.
Чтоб не было сомнений и расплаты,
Так. где же хорошо? «Там, где нас нет».
Март—апрель 2018
